Казаков В.

Говорят, без биографии нет писателя, но верно и то, что у писателя — две биографии. И вторую биографию составляют его книги. Некогда пережитое обретает в них свою вторую жизнь. Воспоминание становится творчеством.

Владимир Казаков свою тему нашел в создании собирательного образа российской авиации — гордой своим героическим прошлым, мужественной, чистой и светлой. Именно в изображении людей, которые слышат “зов” неба, находит писатель самые яркие краски, острые конфликты, волнующие драмы. Стремлением писателя создать широкий собирательный образ “летающих людей” объясняется и жанровое многообразие его книг. Тут и документальная проза, и художественные циклы: рассказы, повести, романы.

В этой верности избранному началу, одним и тем же героям и сюжетным мотивам выражается свойственное В. Казакову стремление быть как можно ближе к конкретно-исторической основе повествования, к тому, что хорошо знакомо и лично пережито писателем. И если сопоставить между собой такие как будто разные книги, как “Крылья белые”, написанные на документальной основе, и его повести, рассказы и романы, то нельзя не заметить, что их объединяет одна творческая задача — создание коллективного образа российских летчиков, стремление увидеть величие в повседневной жизни “голубых капитанов”.

Так, в “Крыльях белых” автор рассказывает о людях разных профессий, работающих над созданием Як-40, своим трудом заставляющих биться “сердце птицы”. Но прежде чем рассказать о рождении современного самолета, писатель обращается к истории воздухоплавания и авиации. Он листает пожелтевшие страницы документов. У великого русского изобретателя Александра Можайского были, оказывается, незадачливые, но упорные в достижении своих целей предшественники. Неудачи преследовали и самого Можайского. Но легендарный конструктор, адмирал русского флота Можайский все-таки построил свой “летательный снаряд”, хотя и не успел как следует его испытать.

Но главное, что привлекает Казакова в истории авиации, — это судьбы русских людей. Не случайно глава его книги “Як — человек и самолет” начинается словами: “ХАРАКТЕР — вот что мы стараемся понять, оценивая поступки, работу интересного нам человека. Графологи утверждают, что характер можно определить по почерку. И мы привыкли говорить: “почерк работы”, “почерк полета”, “творческий почерк”. Читаешь роман и видишь за его строками характер автора, хотя он ничего не говорит о себе. Поднимаешься на самолете, — и иногда явственно кажется, будто конструктор этой машины сидит рядом с тобой”.

Это углубленное внимание к человеку, его внутреннему миру помогло Казакову увидеть в товарищах по авиации будущих героев своих книг. Можно сказать, что все, о ком пишет В. Казаков, вышли, фигурально выражаясь, из его биографии. Вот почему знание жизненного пути писателя помогает глубже понять и содержание создаваемых им образов, и поэтический пафос его творчества вообще.

Юность В. Казакова (он родился в 1926 году) совпала с годами Великой Отечественной войны. В Красную Армию он вступил добровольно. В шестнадцать лет его зачислили курсантом военно-авиационной планерной школы (зачислили условно: помехой был ранний возраст). После принятия присяги в 1943 году началась активная летная жизнь: планерист-десантник, после войны — пилот авиации специального применения, летчик-испытатель, вертолетчик.

Позже Казаков вспоминал, что всегда поддержкой и опорой в его жизни были воспоминания об отце. Борис Максимович Казаков был саратовским журналистом, сотрудником газеты “Коммунист”. Он погиб на поле боя в 1943 году. О нем, герое войны, писала газета “Коммунист”, о его работе старшего инструктора политотдела бригады в трудные героические годы рассказано в книге очерков о саратовских журналистах. Смерть отца была для будущего писателя не только потрясением и горем, но и началом новой судьбы. Сам В. Казаков рассказывает, как они с матерью решили, что он, сын, заменит отца в армии. Вот почему он не дождался исполнения семнадцати лет и был условно зачислен курсантом.

Именно с этого времени и началась для В. Казакова настоящая школа самовоспитания, школа творчества, о чем он и рассказывает в своей во многом автобиографической повести “А-Седьмые”.

Писательство было для Казакова продолжением его повседневной работы. Он писал в любых условиях: в кабине вертолета, на привале, в короткие минуты отдыха. Первый его рассказ “В черных песках” появился в 1960 году в саратовском альманахе “На Волге широкой”.

...Налетел внезапно черный смерч — нередкий гость пустыни, а запасы воды в геологической экспедиции из-за нелепой случайности иссякли. Посланный на спасение экспедиции вертолет не достиг своей цели: второй вал урагана вынудил летчиков вернуться назад. И тогда двое смельчаков отправились в путь сквозь ураган, полагаясь на компас и личное мужество. Интерес к ситуациям исключительным, когда от человека требуется предельное мужество и в судьбе героя возникает барьер, который необходимо преодолеть, станет характерной чертой творчества Казакова.

В 1971 году выходит повесть “Красная консоль” — о летчиках авиации специального назначения. За главы из повести “А-Седьмые” В. Казаков был удостоен звания лауреата Всесоюзного литературного конкурса имени А. Фадеева. Сама повесть была опубликована в 1973 году, почти одновременно с другой повестью — “Время в долг”. О герое повести летчике Алышеве говорят как о человеке “сложной судьбы”. Мы узнаем, что Алышева тревожит память о погибшем майоре Дроботе. Он разыскивает его сына, чтобы принять участие в его судьбе. И как-то случается, что все драматические события стягиваются к одному центру — поискам сына погибшего майора Дробота. Нет, тут не тревожное чувство запоздалой вины. Такой уж у человека характер. Забота о ближнем, потребность вмешаться, помочь, спасти определяют жизненную позицию Алышева. Случай наводит Алышева на ложный след “сына” Дробота — Семена Пробкина. И хотя в дальнейшем факты опровергают это родство, Алышев, получивший извещение о смерти действительного сына Дробота, сжигает письмо с этим извещением, хороня тем самым “тайну хороших людей”.

В этой повести писатель сформулировал важнейший мировоззренческий принцип своего творчества: “…воспитай хотя бы одного человека равного себе, а лучше — превосходящего тебя во всем хорошем и нужном для родины”.

Характер Алышева, героя “Времени в долг”, человека большого личного мужества, сложной судьбы и беспокойного чистого сердца, был находкой для Казакова. Позже у Алышева появится своего рода “литературный двойник”. Это Владимир Донсков в повести “А-Седьмые”. Обоих жизнь частенько ставила перед ситуацией выбора, обоих отличает готовность к мужественному риску, какая-то суровая человечность и тревожное чувство не до конца выполненного долга. И активность нравственных контактов с людьми. В повести “А-Седьмые” автор остро ставит проблему преемственной связи поколений. В книге ощутимо звучит мотив наказа старшего поколения — младшему: биография отцов “вписывается” в героические страницы жизни детей и по-своему продолжается в детях.

Иное сюжетное решение этой же темы мы находим в сборнике былей и рассказов В. Казакова “Вспомни, облако!” (книга первая). Здесь уже и в самом расположении материала выражена идея преемственной связи поколений. Первая часть книги — это рассказ о мужественных пионерах неба. Во второй части повествуется о героическом подвиге “крылатого чапаевца”, о той героической поре отрочества авиации, когда каждый полет становился подвигом, и о работе Валерия Чкалова, Михаила Громова и других “разведчиков будущего”. В третьей части рисуется охваченное огнем небо войны. Здесь каждая страница — быль или героическая новелла, где поэтический вымысел почти неощутим. Драматизм материала хорошо передает стиль повествования. Вот как изображаются первые минуты войны, когда еще не понять было, война это или только провокация.

Одной из характерных особенностей повествования В. Казакова является такое совмещение двух временных планов, когда как бы сам собой рождается мотив героических традиций. Рассказывая о большой дружбе и взаимовыручке, позволявшим оставаться в строю летчикам, “списанным” врачами, автор “Вспомни, облако!” пишет, подчеркивая идею преемственности:

Сближая различные эпохи, Владимир Казаков создает образ Памяти — своеобразный прием, знакомый читателю по другим произведениям современной прозы. Образ Памяти возникает у В. Казакова и как мысленное воспроизведение минувшего, и как вновь ожившая боль утраты, и как попытка документированного обобщения героических дел минувшего. Одной из лучших в книге “Вспомни, облако!” является документальная новелла “В воздух ушел генерал”. Речь в ней идет о молодом генерале Токареве, повторившем в Крыму подвиг Николая Гастелло. Под командованием молодого генерала находилась минно-торпедная дивизия. Летчики — зеленая молодежь. Но клятву они дали достойную ветеранов: “Не выпустим фашистские орды из Крыма!” Между тем молодые летчики не имели опыта бомбардировки точечных целей.

И вот результат: “Цель осталась непораженной”. Обстановка и честь комдива обязывали Токарева самого отправиться на задание. Оно оказалось почти невыполнимым. Вражеские осколки изранили крылья самолета, задели пилота. И все-таки генералу удалось вывести из строя “сердце” вражеского каравана. Огромное судно, разломившись посередине, погрузилось в белую морскую кипень. Выполнив задание, самолет всей массой рухнул на окопы врага. Трое членов экипажа каким-то чудом остались в живых.

Рассказ об их подвиге и в самом деле похож на сказку. Но сказкой он кажется в наши дни, когда протекает время повествования. Людям, совершавшим подвиг, было не до сказок. Огненный таран — суровое самопожертвование. Совершено огненных таранов в войну было более трехсот. Похожий на сказку подвиг генерала Токарева — лишь один из немногих. Такова великая побуждающая к свершению сила подвига.

Герои романа “Тревожный колокол”, опубликованного в 1979 году, тоже “вышли” из личной биографии писателя. Но пафос здесь иной. Изменился характер конфликта. Он стал напряженнее, ушел вглубь. Символично уже само название романа. Тревожный колокол — это не только далеко разносимая печальная весть об аварии. Это голос человеческой тревоги, сигнал неблагополучия в нравственных отношениях между людьми. Авария служит поводом для раздумий и споров. Когда стало известно о том, что вертолет пилота Руссова упал в море, говорят не столько об аварии (этим особо займется комиссия), сколько о самом Руссове. И оказывается, что его никто не знал как человека. Пилот Богунец, для которого Руссов был идеалом летчика, с горечью размышляет:

На таких, как Руссов — скромных, трудолюбивых и мужественных, — держится наша авиация. Их каждодневный подвиг — залог неиссякаемой силы нашей Родины. Рассказывая о катастрофе с вертолетом Руссова, автор ставит серьезную нравственную проблему, связанную с критериями человеческих ценностей, с отношением человека к человеку:

В романе “Тревожный колокол” четко выступает нравственный облик, обобщенный образ наших летчиков. Подобно большинству людей, делающих жизнь собственными руками, они отличаются прежде всего нравственной чистотой. Роман богат разнообразными жизненными коллизиями, он предельно насыщен атмосферой нравственных исканий героев, диалектикой неизбежных противоречий в отношениях между людьми. Если в прежних своих вещах писатель предпочитал хроникально-биографический принцип повествования, то в “Тревожном колоколе” он показал умение создать романную сюжетную панораму.

Писатель любит рассказывать о людях, “устремленных в будущее”. Известному авиаконструктору Олегу Константиновичу Антонову автор посвятил книгу “Сотвори себя”, герой которой воспринимается не как лицо из мемуаров или воспоминаний, но как самобытный художественный образ. Писателю удалось постичь яркий, многогранный характер нашего знаменитого земляка.

В книге “Сотвори себя” читатель знакомится и с академиком С.П. Королевым. Поставив рядом с этим всемирно известным человеком, горячим, неуемным и дерзким в своих замыслах, корректного, сдержанного, спокойно-деловитого Антонова, Казаков путем контраста и взаимодополняющих характеристик создал собирательный образ советских ученых, показал нравственное величие людей, представлявших цвет российской науки.

В. Казаков пришел в литературу со своей темой, своими сюжетами. Оригинальность его как писателя определяется умением сочетать документальную основу творчества с правдой художественного вымысла.

Если попытаться обобщить все, написанное Казаковым, то главной, пожалуй, чертой его творчества будет потребность писателя рассказывать о сильных, мужественных и чистых сердцем людях, как о величайшем достоянии человеческого общества. О людях, устремленных в будущее…

Использованные материалы:

- Портреты: Очерки о писателях Саратова. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1986.