Ковалева Г.А.

В конце 50-х годов на оперной сцене Саратова взошло имя певицы, в будущем прославившей русскую вокальную культуру, — Галины Александровны Ковалевой. Вокальное дарование, врожденная музыкальность были унаследованы ею от родителей — музыкой она была окружена с детских лет. Будучи уже известной певицей, на встрече со студентами Саратовской консерватории она вспоминала: “В моей семье любили музыку и понимали толк в народной песне. Мой отец не только пел, но и играл на гитаре и гармонике. Мама тоже пела и не раз получала дипломы и грамоты, участвуя в самодеятельных коллективах. Сама я пела с тех пор, как помню себя” (записал В.Н. Томах).

Со школьных лет Галина участвовала в смотрах художественной самодеятельности. Ко времени поступления в консерваторию уже напела определенный репертуар. Он включал в себя известные арии, романсы и народные песни.

Путь Ковалевой как оперной певицы начался в Саратовской консерватории, где сразу же признали ее высокую певческую одаренность. По словам Е.И. Губановой, принимавшей вступительные экзамены в 1954 году, у нее осталось яркое впечатление от самого первого прослушивания абитуриентки: “Она ошеломила природной одаренностью, буквально свалившейся на голову. Проводила консультации. Обычно у всех ноты — а у нее ничего, все пела по слуху. Нравится “Соловей” Алябьева — просила показать каденцию. ...“Теперь не подыгрывайте”,— и спела со всеми трелями, все без ошибок. Тем же способом спела понравившуюся ей арию Царевны-Лебедь. Потряс ее голос — теплого, круглого тембра, верхний регистр был неограничен — до “фа” третьей октавы”.

Феноменальные вокальные способности девушки должным образом оценили в консерватории: она была принята, несмотря на отсутствие какой бы то ни было профессиональной подготовки, знаний нотной грамоты. В кратчайший срок (за два-три года) Ковалева смогла пройти весь музыкально-теоретический курс. Такая стремительность ее профессионального становления удивляла всех, близко ее знавших. По воспоминаниям Е.И. Губановой, “она хватала все на лету сразу, все детали текста. Темпы ее развития были ускоренными. На третьем курсе ей можно было давать репертуар высокой трудности, а на четвертом она выступила с сольным концертом”.

Уже к третьему курсу будущая певица сформировалась как зрелый музыкант, стала именной Собиновской стипендиаткой. Будучи студенткой четвертого курса, Галина Ковалева участвовала в концертах VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1957 год). И в этом же году стала солисткой Саратовского оперного театра.

Творческий рост Ковалевой в консерваторские годы был связан прежде всего с занятиями в классе сольного пения О.Н. Стрижовой. Встреча с этим педагогом определила весь дальнейший жизненный и творческий путь певицы. Об огромной признательности и большом уважении ученицы к своему учителю свидетельствуют многочисленные высказывания Г. Ковалевой, воспоминания близких людей. Уже после окончания консерватории певица консультировалась у Стрижовой, внимательно выслушивала ее суждения, выполняла ее советы в вопросах вокальной техники. Эти встречи проходили в наиболее ответственные периоды творческой карьеры Ковалевой, перед ее участием в международных конкурсах.

О.Н. Стрижова была педагогом требовательным, настойчивым, целеустремленным. Показателен избранный ею метод занятий с Ковалевой: суть его заключалась в последовательном развертывании певческого диапазона молодой певицы. “Я была не из легких студенток, — вспомнила впоследствии Ковалева. — Сперва мой упрямый характер мешал мне, хотелось петь сразу сложные партии, но Ольга Николаевна сдерживала меня и терпеливо освобождала от отдельных недостатков. ...Постепенно мое упрямство превратилось в упорство, появилась уверенность в правильно выбранной профессии”.

Большую роль в профессиональной подготовке Ковалевой в студенческие годы сыграли также ее концертмейстер О.А. Вишневская и педагог по камерному пению Е.И. Губанова. По словам самой Ковалевой, в музыкальном образовании ей очень помог композитор и педагог-теоретик В. Ковалев.

Годы, проведенные в Саратовской консерватории, имели решающее значение для творческого становления певицы. Уже будучи признанным мастером оперной сцены, Г. Ковалева неоднократно возвращалась в стены своей “Alma mater”. Во время приездов в Саратов она не только блистательно пела в оперных спектаклях, но и находила время для встреч со своими педагогами, со студентами-вокалистами.

Саратовский период жизни и творчества Ковалевой совпал с годами расцвета музыкальной культуры города. В консерватории и филармонии работали замечательные музыканты и творческие коллективы. Высок был и уровень Саратовского оперного театра с его очень обширным репертуаром, дававшим возможность певцам полнокровно и разносторонне раскрыть себя. И в консерватории, и в оперном театре работали крупные мастера, такие, как Н. Шкаровский, В. Гофман, В. Широков, А. Варламов. Тем самым в Саратове были созданы благоприятные условия для творческого становления одаренной певицы.

Впервые на театральную сцену Ковалева вышла в спектаклях оперного класса консерватории с исполнением партий, в дальнейшем прочно вошедших в ее репертуар. Это были любимые роли Джильды, Марфы и Иоланты. Уже в классе оперной подготовки ей посчастливилось работать под руководством Н. Шкаровского, о котором певица вспоминает как о замечательном дирижере, открывшем ей путь в театр. С ним она “сделала” лучшие партии своего оперного репертуара. Специально в расчете на голос Ковалевой Шкаровский поставил в Саратове оперу Массне “Манон”. А всего за годы работы в Саратовском оперном театре Г. Ковалева спела восемь оперных партий, составивших в дальнейшем основу ее репертуара и в Кировском оперном театре, куда она была приглашена в 1961 году.

К этому времени ею были подготовлены и спеты на оперной сцене партии Марфы в “Царской невесте” Римского-Корсакова, Джильды и Виолетты в операх Верди “Риголетто” и “Травиата”, Розины в “Севильском цирюльнике” Россини, Суок в опере Рубина “Три толстяка”, Прилепы в “Пиковой даме” Чайковского, а также Манон и Снегурочки в одноименных операх Массне и Римского-Корсакова. И столь обширный репертуар был освоен всего за два года работы в оперном театре Саратова. Удивления достойны насыщенность репертуара, освоенного ею в консерватории. За годы обучения она спела все основные оперные арии лирико-колоратурного сопрано, в том числе арии Антониды и Людмилы, Марфы и Волхвы, Памины и Царицы ночи, Лакме и Микаэлы. Список этот можно продолжать очень долго.

Перечисление творческих работ Ковалевой было бы неполным без упоминания о ее работе над камерно-вокальными произведениями. И в этой сфере опять-таки ею были заложены основы того репертуара, к которому она обращалась в своей дальнейшей концертной работе. Так, уже самый первый сольный концерт певицы (она дала его, еще будучи студенткой консерватории) включал целое отделение романсов Рахманинова — композитора, к творчеству которого Ковалева неоднократно возвращалась. Еще в консерваторские годы она спела многие романсы Грига, Шумана, Шуберта, Листа, Глинки, Чайковского, Римского-Корсакова и сложнейшие в вокальном отношении концертные произведения, такие, как “ Вариации ”Проха и Концерт для голоса Глиэра.

Объять столь сложный и обширный концертный и оперный репертуар и достичь в его исполнении таких успехов, позволивших ей выйти на сцену прославленного Мариинского оперного театра сразу в заглавных ролях, можно было, конечно, только обладая незаурядным певческим талантом. И действительно, высочайшая вокальная одаренность Ковалевой несомненна. Ее голос отвечает мировому уровню требований, предъявляемых оперным певцам: ему присущ красивый тембр, полнота звучания, полный диапазон. По оценкам зарубежной музыкальной критики, у Ковалевой “колоратурное сопрано такого исключительного достоинства, что его можно считать одним из голосов века”. В число слагаемых ее вокальной одаренности входит также насыщенность звука во всех регистрах, выровненность звучания, естественная филировка звука (и на предельно высоких нотах), тонкая нюансировка, особенно на пианино. К этим чисто вокальным достоинствам добавлялась у Ковалевой и ее природная музыкальность, которая выражалась в естественности фразировки, чувстве ритма, особой восприимчивости, сыгравшей столь значительную роль в первые годы ее профессионального музыкального обучения.

Исключительные и вокальные, и общемузыкальные данные Ковалевой счастливо дополняются ее огромной работоспособностью, умением и желанием трудиться. И О.Н. Стрижова, и Е.И. Губанова, и О.А. Вишневская особо подчеркивали именно трудолюбие певицы и готовность к постоянной, самоотверженной и целеустремленной работе. Этому способствовало воспитание в семье, а также ее педагогическая работа до поступления в консерваторию. Такое упорство в учебе было присуще ей всегда, несмотря на многие трудности бытового характера, особенно сказавшиеся в первые годы обучения. Девушке приходилось тратить многие часы на дорогу в консерваторию (она снимала комнату в отдаленном районе города). Немалых усилий требовали и выступления в платных концертах, в том числе в кинотеатрах. Кстати, это была неплохая школа общения с публикой, обращения к песенному репертуару, что впоследствии пригодилось певице в работе над народными песнями, в выступлениях с оркестром народных инструментов.

Г. Ковалева любила петь, пела много, безотказно участвовала в шефских концертах. Сцена никогда не сковывала ее. Она пела легко, не теряя то ценное, что приобретала в репетиционных аудиториях. Это ощущение свободного, радостного музицирования передавалось и слушателям, воспринимавшим ее пение так же раскованно, без напряжения и внутренней зажатости. Свобода музицирования была присуща ей независимо от того, к какому музыкальному стилю и жанру обращалась певица в своем творчестве, будь то арии из ораторий Баха, Генделя, Моцарта, итальянских композиторов XVIII столетия или же русские народные песни, концертные арии или романсы.

Многообразен был и оперный репертуар Галины Ковалевой. Основу его составляли партии лирико-колоратурного сопрано, которому по самой природе его созвучны образы трогательные, чистые, нежные, хрупкие, даже жертвенные. К ним относятся Марфа из “Царской невесты” Римского-Корсакова, Джильда из “Риголетто” Верди — наиболее любимые оперные партии певицы. Им прекрасно отвечали и внешние ее данные, и строй ее внутреннего мира. “Открыла” она эти партии для себя еще в годы учебы в Саратове, сначала в классе Стрижовой, а затем на кафедре оперной подготовки и, наконец, на театральной сцене. Эта галерея поэтических образов в последующие годы пополнилась такими партиями, как Виолетта в “Травиате” Верди, Лакме в опере Делиба, Иоланта и Манон в одноименных операх Чайковского и Массне. Вершиной этой линии творчества певицы стала роль героини оперы Доницетти “Лючия ди Ламмермур”. В лирических ариях ей удавалось главное: передать хрупкость, незащищенность, покорность судьбе. Чисто лирическая трактовка ролей отвечала характеру голоса Ковалевой — тембру, нежному, чистому и теплому.

В созданных известной певицей сказочных образах из опер Римского-Корсакова “Снегурочка”, “Садко” и “Сказка о царе Салтане” особенно полно проявились такие качества ее дарования, как чистота, поистине небесная красота звучания голоса. А теплота и трогательность, свойственные ее голосу, одухотворяли эти фантастические образы, придавая им то самое лирическое звучание, которое в любых ролях оставалось ведущим в творчестве Ковалевой.

Созданный певицей еще в Саратове образ Розины открыл галерею партий чисто колоратурного плана. Ковалева спела непревзойденную по вокальной сложности партию Царицы ночи из “Волшебной флейты” Моцарта. В этих ролях, так же как и в партии Оскара из оперы Верди “Бал-маскарад”, Ковалева демонстрирует вершины своей вокальной техники, виртуозность пассажей, предельные звуки верхнего регистра, которые удаются ей легко, наполнение и свободно. Хотя надо сказать, что сама певица эти чисто колоратурные партии не относит к числу своих самых любимых ролей.

Певческая судьба Ковалевой сложилась счастливо. Этому во многом способствовали ее вокальное дарование, профессиональное мастерство, работоспособность, творческое общение с хорошими музыкантами. Ей выпала редкая судьба начинать свой путь с вершинных ролей, минуя, казалось бы, неизбежную стадию исполнения второстепенных партий. В Саратовском оперном она дебютировала в образах Джильды и Марфы из опер Верди и Римского-Корсакова, а на сцену Кировского театра вышла сразу в партии Розины. Причем и в Саратове и в Ленинграде ее дебюты прошли с большим успехом, а это не столь часто встречается в судьбе оперных певцов. Ковалевой удалось избежать трудного, длительного восхождения к вершинам — они открылись ей сразу благодаря ее таланту и умению работать.

Список ее творческих достижений впечатляет. В 1961 году — лауреат Софийского конкурса, в следующем завоевала “Гран-при” конкурса в Тулузе, в 1967 году успешно выступила на Монреальском конкурсе. В 1978 году Галине Александровне была присуждена Государственная премия имени М.И. Глинки. В 1964 году Ковалева была удостоена почетного звания заслуженной, через три года — народной артистки республики и в 1974 году стала народной артисткой СССР. Гастроли известной певицы проходили во многих странах мира — в Западной Европе, США, Канаде, Японии, Латинской Америке. И повсюду ее выступления имели огромный успех.

Слагаемых этого успеха много. Но думается, не последнюю роль здесь сыграл большой творческий потенциал, обретенный Г.А. Ковалевой благодаря прекрасным музыкантам и педагогам, с которыми ей посчастливилось общаться в Саратовской консерватории и оперном театре на заре своей творческой карьеры. В Саратове, который она считает своим родным городом, выбран был верный путь, в городе на Волге раскрылся яркий талант певицы. Основу всего ее очень обширного репертуара составили произведения, которые она спела под руководством О.Н. Стрижовой и Н. Шкаровского. Именно благодаря своим саратовским наставникам Г.А. Ковалева смогла подняться до таких вершин вокального оперного искусства.

Использованные материалы:

- Мастера саратовской сцены. - Саратов, Приволжское книжное издательство, 1991.