I

Увек - первое поселение

Одним из улусных городов Золотой Орды был Укек (Увек, расположенный ныне на южной окраине Саратова). Город Увек располагался на правом берегу Волги между Булгаром и Сараем, на полпути между ними (примерно в 15 днях пути от того и другого).

Основание Увека (Укека) ученые относят к 50-м годам XIII века. В переводе с древнетюркского слово “Увек” означает “башня”. Увек, как и другие золотоордынские города, возник сразу, “на пустом месте”. Его тоже строили пленные, согнанные из разных стран и превращенные в рабов.

Город был не только ремесленным и торговым центром, но и центром сельскохозяйственной округи (в степных районах обычно существовал кочевой уклад).

По мнению ряда исследователей, впервые Укек упоминается в 1253 году монахом ордена миноритов, посланником французского короля Вильгельмом де Рубруком. Факт существования Укека подтверждает в своих записях знаменитый итальянский путешественник, венецианский купец Марко Поло. Этот "...новый поселок, который Татары устроили вперемежку из Русских и Сарацинов, перевозивших послов", был построен возле удобной переправы через Идиль (Волгу), на месте, куда, по свидетельству Рубрука, " ...со всей Руси ездят за солью и со всякой погруженной повозки дают два куска хлопчатой бумаги". Он сообщал, что к северу от этого места лежала "Руссия" (Россия), а также огромные леса, где жили народы "Моксель" (Мокша) и "Мердас" (Мордва). По рассказу Рубрука, большая часть народа "Моксель" во главе со своим государем, "...были убиты в Германии; именно татары вели их вместе с собою до вступления в Германию". На северной окраине Укека, судя по археологическим находкам, находилась русская слобода с православным храмом и кладбищем. Город играл также и роль центра колонизации окрестных мордовских земель.

Своего расцвета Укек достиг в первой половине XIV века при ханах Токтае (1291-1312) и Узбеке (1312-1342). Знаменитый арабский путешественник Ибн-Баттута посетил Укек в 1334 году, сопровождая старшую жену хана Узбека, православную Баялунь, возвращавшуюся к своему отцу, византийскому императору, в Константинополь. Он отметил, что город: "...средней величины, но красивой постройки, с обильными благами и сильной стужей. Между ним и между Сараем... 10 дней пути, а на один день пути от этого города горы Русских". По сообщению другого средневекового автора, султана Измаила Абу-ль-Феди, составленному в 1321 году, Укек "...носит тил города в полном смысле монгольского".

В Увеке чеканили свою собственную монету. Она хорошо известна по многочисленным находкам. На одной ее стороне имелась надпись вроде: “Вечная слава и сопутствующая ей честь”. На обороте указывались место чеканки - Увек - и год выпуска. Почти все надписи выполнены по-арабски.

К середине 70-х годов XIV века относятся последние монеты Увека. Вероятно, город в эти годы был разрушен оползнями берега Волги и пришел в сильный упадок. Окончательно он погиб в 1395 году от войск Тамерлана, который, преследуя правителя Золотой Орды Тохтамыша, шел по его следам из Предкавказья. Тамерлан взял и разорил ряд золотоордынских городов, в том числе и Увек.

Судя по археологическим находкам, город тянулся вдоль берега более двух километров. Над ним господствовала высокая гора, которая ныне называется Каланча. Увек имел квартально-усадебную планировку.

Центральный район Увека был аристократическим. В нем находились дворцы, общественные здания - мечети, бани, медресе и другие. Они были сооружены из обожженного кирпича на известковом растворе. Фасады зданий, а также внутренние парадные помещения украшались наборными майоликовыми панно из разноцветных изразцов. Рисунок там был геометрическим или растительным.

Здесь же располагались крупные аристократические усадьбы, окруженные высокими стенами, с бассейнами-водоемами, с богатыми домами из сырцового кирпича. Дома отличались пышностью и роскошью отделки. В комнатах вдоль трех стен устраивалась лежанка-суфа, внутри которой от печи проходили дымо-ходы-каны для ее обогрева. На внутренней стороне печи делали насечки для выпечки лепешек. Пол в жилище был земляной и кирпичный.

Вдоль Волги тянулся ремесленно-торговый район. Здесь были базары, караван-сараи, ремесленные мастерские. Самые разные мастера трудились в них: ювелиры, кузнецы, медники, стеклодувы. В гончарных горнах изготовляли кирпич, изразцы, майолику и разнообразную посуду - простую и покрытую снаружи глазурью. В этом районе можно было увидеть стоящие тесно друг к другу небольшие дома. Там имелись очаги. В них жили мелкие торговцы, владельцы мастерских, наиболее квалифицированные, полузависимые ремесленники.

Отдельные кварталы занимали большие землянки с укрепленными сырцовым кирпичом стенами. Вдоль стен устраивались широкие лавки-суфы. Обогревалось такое помещение жаровнями с горячими углями. В этих землянках обитали рабы-ремесленники.

Вероятно, такие же общие землянки имелись и в северной части города, в так называемых “христианских” кварталах, где жили русские, армяне и другие немусульмане. Были здесь и собственные жилища жителей. Увек считался для своего времени благоустроенным городом, с водопроводом из глиняных труб и, видимо, со сточной системой.

В южной части города располагался некрополь. Здесь исследовано несколько мавзолеев с захоронениями. Любопытно богатое захоронение женщины в кирпичном склепе. На женщине была надета тонкая длинная шелковая рубаха, а сверху - парчовый, густо расшитый серебряными нитями халат. На ногах ее были сафьяновые сапожки с острыми, слегка загнутыми вверх носами и мягкими подошвами. Голову погребенной украшала шапка бокка, сшитая из дорогой ткани и имевшая вверху украшенную материей, жемчугом и серебряными золочеными бляшками берестяную трубочку, куда убиралась заплетенная коса. Верх трубочки заканчивался красивым павлиньим пером. На руках женщины были золотые пластинчатые браслеты.

Также в могиле найдены серебряная и деревянная посуда, деревянная ложка, гребень, золотые серьги в виде знака вопроса, золотые кружочки (имитация монет), бронзовое зеркало. Словом, и обряд захоронения, и дорогие вещи свидетельствуют, что это было погребение знатной особы, жены какого-то богатого человека. Вещи из этого уникального по сохранности комплекса выставлены в одном из залов Саратовского музея краеведения.

Высокая культура городов Золотой Орды создавалась руками многих народов, согнанных сюда из завоеванных стран.

В городе было много русских. Здесь даже имелись церкви и часовни.

Существование русской колонии в Увеке подтверждают находки медных нательных крестиков, каменных и бронзовых иконок с изображением святых, русской керамики XIV века. Особенно интересна найденная небольшая каменная печать овальной формы. В середине ее изображена львица, а вокруг идет надпись с именем владельца печати князя Михаила. Любопытна и другая находка: обломок каменной литейной формы для изготовления женских украшений - серебряных колтов. Подобная же форма встречалась при раскопках древнего Киева в тайнике под Десятинной церковью. Известны и другие археологические следы пребывания русских в Золотой Орде.

Летом 1930 года колхозники села Подгорного, ныне Энгельсского района, рыли силосную яму и наткнулись на берестяную коробку, в которой находилась рукопись, написанная на бересте. Тут же были обнаружены небольшая бронзовая чашечка с остатками туши и костяное перо.

Ленинградские ученые установили, что часть рукописи выполнена уйгурским шрифтом и плохо сохранилась, остальные страницы содержали монгольский текст. Датирована рукопись началом XIV века. Изучение ее текста показало, что на берестяных листах написаны стихи. Несмотря на то, что не весь текст сохранился, содержание стихов понятно. В них рассказывается о том, как мать провожает своего сына на военную службу и советует не огорчаться. Видимо, служба простого воина была несладкой. Мать выражает надежду, что сын не подвергнется страданиям, увечьям, действиям злых духов. Она нежно называет его прекрасным кречетом. К сожалению, ответная песнь сына полностью не сохранилась. Сын говорит своей матушке:

О мать моя, милая матушка!
Трава лужайки стала сочнеть,
Близкие друзья стали отправляться,
Да отправлюсь я на свою приветливую родину.

Рукопись из Подгорного - это интересный памятник древне-монгольской народной лирики и имеет большое историко-литературное значение. Город Увек располагался на правом берегу Волги между Булгаром и Сараем, на полпути между ними (примерно в 15 днях пути от того и другого).

Хотелось бы привести интересную статью, рассказывающую об Увеке, опубликованную в журнале "Техника-молодежи".

Вот уже более двух столетий исследователей истории Поволжья волнует загадка: что случилось со средневековым Увеком - городом, который располагался на территории современного Саратова?

В 1579 году приказчик английской торговой компании Христофор Барроу, сопровождая транспорт английских товаров с устья Северной Двины водным путем по Волге, записал: “Эта местность считается за половину пути между Казанью и Астраханью. На этом месте стоял прекрасный каменный замок по имени Увек, а к нему прилегал город Садом, который, по словам русских, по причине развращенности обитателей вследствие праведного суда Божьего был поглощен землею с частью цитадели”. Спустя два столетия, в 1769 году, известный натуралист Иван Лепехин записал это же сказание, сохранившееся среди местных жителей. Именно его “дневные записки” стали тем отправным пунктом, с которого начались систематические исследования городища. Масштаб многочисленных строений, огромное число найденных материальных ценностей: монет, посуды, золотых украшений, характер разрушений Увека - все это дало повод многочисленным исследователям сопоставить его с Помпеями. В 1913 году даже вышла книга с соответствующим названием - “Саратовские Помпеи”. Уже тогда возникли два вопроса: как был разрушен Увек и куда подевались его обитатели? Ни на один из них раскопки ответа не дали...

Гипотезы о причинах гибели Увека высказывались самые разные. Вкратце они таковы: город прекратил свое существование в процессе общего упадка культуры и торговли Золотой Орды; произошло размывание и обрушение территории Увека; грянули нашествия завоевателей, прежде всего Тимура. Еще одна, последняя по времени, версия, высказанная в конце 80-х группой саратовских исследователей, утверждает, что гибель Увека предвосхитила техногенную Уфимскую катастрофу 1989 года. Вот какие аргументы приводятся в пользу этой гипотезы (и против всех других).

Упадок культуры - процесс медленный, а всё в Увеке говорит о том, что он был разрушен достаточно быстро. Гипотезу о наводнении и вызванном им обрушении построек долгое время развивал казанский историк и археолог П.А. Пономарев: город стоял на правом берегу Волги, на склоне оползневой горы, и был смыт разлившейся рекой. Но, во-первых, размывание береговой линии - процесс многолетний, во-вторых, в руинах, расположенных на берегу, и в искусственных террасах не найдено следов разгула стихии. Более того, есть многочисленные данные, говорящие о массовых пожарах. И это при том, что город был застроен каменными строениями. С полным основанием можно отвергнуть и версию о нападении завоевателей: известный историк А.Н. Минх в своей книге “Набережный Увек” отмечал, что, кроме двух инкрустированных алебард, местные жители до сих пор не находили здесь и в соседних местах никакого оружия, а ведь оно обычно остается на полях сражений в значительном количестве. Да и многие найденные здесь материальные ценности - золотые и серебряные украшения - также свидетельствуют не в пользу этой версии: захватчики не бросили бы их в завоеванном городе

Обратимся к некоторым известным фактам, которые заслуживают особого внимания и обстоятельного анализа. Ф.В. Баллод, руководитель нескольких послереволюционных археологических экспедиций в Увеке, в своих результатах отмечал, что на всем протяжении берега от устья речки Увековки и до места переправы через Волгу, на протяжении более 2 км и выше к вершине горы, наблюдается ярко выраженный “почти сплошной след пожарища: угли, зола, обоженные кости, обгорелое дерево”. Такие же следы были обнаружены и внутри некоторых зданий и других сооружений. Рядом с небольшим количеством угольков и золы, разбросанных на полу, остались практически нетронутыми деревянные элементы конструкций. Следы пожарища явно указывают на поверхностный характер горения. Еще интересная особенность: от берега Волги к периферии разрушения постепенно уменьшаются. Лучше всего сохранились окраинные строения ближе к вершине юры, именно там, где они должны быть наиболее разрушены и погребены оползнями. Однако структура почвы на этих местах не нарушена. Кроме того, элементы конструкций зданий разбросаны в сторону вершины. Некоторые обломки строений, в особенности кирпича, находили далеко за городищем. Создается впечатление, что здесь произошел мощный взрыв. Но что могло взорваться со столь ужасными последствиями? Трудно допустить, что в середине XIV века на территории Увека располагались крупные запасы “зеленого зелья” - пороха, а других взрывчатых веществ в те времена попросту не знали. Да и характер разрушений при воспламенении пороха был бы иным. Ответ, по-видимому, кроется в другом.

В начале марта 1840 года мещанин Поздняков, житель окраиной части Саратова, опустился с зажженной сальной свечой в погреб, чтобы выяснить причины “смрадного зловония”. Произошел взрыв, и весь погреб был охвачен синим пламенем. По прошествии некоторого времени врачебная управа произвела исследование, показавшее наличие в почве под Саратовом “обильных запасов газа, годного для освещения”. Впрочем, об этом знали исстари, из легенд о “дыхании” драконов, живущих в недрах земли. Известны так же случаи, когда просачивающийся глаз убивал овец, пасшихся на склонах Увекской гряды. В конце XIX века жертвой “земного дыхания” чуть было не стал Всеволод Крестовский, автор "Петербургских трущоб”. Как писали газеты той поры, вместе с художником Ушаковым он проник в один из древних подвалов Увека и едва не погиб, задохнувшись от скопившихся в нем газов; стоило больших усилий вновь привести его в чувство.

Современные геологические данные значительно дополняют картину распределения газовых залежей в Поволжье. Именно здесь, около Саратова, в октябре 1941 года разведочная скважина №1 дала первый газ - метан. А на территории современного Увека, точнее, в его недрах, недалеко от нефтеперерабатывающего завода, обнаружены при поверхностные залежи газа (кстати, из-за этого отказались от строительства метрополитена в Саратове). Так что гипотеза о газовом взрыве на Увекском массиве имеет под собой реальную почву. Следует добавить, что здесь обнаружено большое количество (до несколько тысяч) погребов и других подземных сооружений, которые в немалой степени способствовали изменению скважности геологических слоев. В таких сооружениях мог накапливаться метан. Кроме того, своеобразная конфигурация Увекского массива, представляющего собой протяженный узкий гребень, образующий при северо-западном ветре зону динамического застоя, также могла способствовать катастрофе (недаром этот район считается самым загазованным в Саратове). Выделяющийся из недр земли метан при таких условиях мог достичь предельно высокой концентрации, когда достаточно искры, чтобы прогремел взрыв. Что, в общем-то, прямо или косвенно подтверждается археологическими исследованиями и рядом других данных.

Если основываться на версии о газовом взрыве, картина гибели Увека предстанет следующей. Примерно за год до известного нашествия Тамерлана в 1394 году, в результате неких геологических процессов искусственного или природного характера, выделение метана стало более интенсивным. Жители, обеспокоенные выделением газов из недр, стали покидать свои дома, уводя домашний скот и не трогая наиболее ценный скарб, с надеждой переждать напасть и вскоре вернуться обратно. Все материальные ценности оставались на своих местах, по крайней мере, ничем другим нельзя объяснить нетронутость обстановки и огромное количество найденных здесь аккуратно сложенных предметов (например, многочисленные медные чашки составлены стопками штук по 12, что дало повод многим исследователям предположить, будто здесь находилась мастерская по их производству или некий склад).

Видимо, горожане оставляли свои жилища уже не впервые, ожидая в “незагазованном” месте, пока “экологическая обстановка” в Увеке не придет в норму. И до сих пор все обходилось. Но в этот раз жителям города не суждено было вернуться назад. Концентрация газа в подвалах и домах постепенно возрастала, и однажды он воспламенился - то ли от искры, выбитой случайно забредшим сюда путником, не знавшим о газе, то ли от вспышки молнии во время грозы. Раздался взрыв, начался пожар...

Что произошло дальше с городом, который стал упоминаться в русских летописях под именем Содома, можно лишь гадать. По некоторым данным, встречающимся в различных источниках, он был восстановлен. Это подтверждается и находками монет XV - XVI столетий в северо-восточной части городища, где предположительно находился христианский квартал. По-видимому, эта часть города менее всего пострадала от взрыва. И через некоторое время здесь снова стали строить дома и храмы, снова зашумела жизнь.

Прошли столетия, и останки некогда могущественного города превратились в руины, на которых возникли новые поселения. А древние развалины - последние немые свидетели средневековья - пошли на слом, на каменные мостовые, фундаменты домов. Средневековый Увек просто исчез… исчез в пространстве и времени, словно никогда и не существовал. Тайна, которую унесли последние руины саратовских “Помпеи”, до сих пор не разгадана.

Использованные материалы:: - История Саратовского края: С древнейших времен до 1917 года. Саратов: Регион. Приволж. изд-во "Детская книга", 2000. 416 с.
- Рашитов Ф., Малов Н. Предшественник Саратова // Памятники Отечества. Сердце Поволжья. 1998.№1-2.
- Сингатулин Р. Тайна саратовских "Помпей" // Техника-молодежи. - 2000. - №2.