География История Экономика Образование Культура Личности

Немецкие колонии в 50—90-е годы XIX в.


Значительное место в экономическом развитии Саратовской губернии занимали немецкие колонии. Они были образованы здесь в 1764—67 гг. на основе Манифеста Екатерины II от 22 июля 1763 года.

К 60-м гг. XIX в. на территории губернии насчитывалось 6 немецких округов, включавших в себя 52 колонии и 6 хуторов с населением 118 тыс., что составляло 7,5% от общей численности населения губернии. Колонисты в основном жили в Камышинском уезде, между Волгой и Медведицей, и по реке Иловле до г. Камышина. Здесь немецкое население составляло почти половину от общей численности проживавших. Три колонии находились в Аткарском и три колонии и хутор — в Саратовском уездах. По вероисповеданию большинство колонистов были лютеранами и реформаторами. Католиков насчитывалось около 20 тыс. человек.

Немцы Поволжья в подавляющем большинстве оставались сельскими жителями. Менее 2% из них жили в городах. В 1860 г. в Саратове проживало около тысячи немцев, основным занятием которых было ремесленное производство и торговля. Свыше 500 колонистов проживало в Камышине. Интересно, что более половины из них составляли женщины, находившиеся в услужении .

Управление колониями до 1871 г. осуществлялось в Саратове Конторой опекунства иностранных поселенцев, непосредственно подчиненной с 1837 г. Министерству государственных имуществ (до 1837 г. она подчинялась Министерству внутренних дел).

Одним из наиболее важных для колонистов направлений деятельности Конторы было осуществление прямой связи с руководством страны. При сложной бюрократической структуре Российского государства голос поволжских немцев вряд ли мог быть услышан в столице. Хотя Контора и не всегда шла навстречу просьбам колонистов, тем не менее она принимала от колонистов разного рода петиции и направляла их в соответствующие органы правительства Санкт-Петербурга.

Посредниками в отношениях Конторы и колонистов вначале были окружные комиссары, а с 1833 г.—смотрители колонии. Непосредственно в колониях управление осуществляли окружные и сельские приказы.

К 1860 г. штат Конторы, с увеличением численности немецкого населения, значительно возрос и насчитывал 24 человека. Возглавляли Контору управляющий (главный судья) и два его заместителя. Их частые и регулярные визиты в колонии имели целью оказать помощь в улучшении благосостояния колонистов, обеспечить порядок и контроль за выполнением правительственных директив. При поддержке Конторы в колониях на случай неурожайных годов создавались запасы продовольствия и зерна, функционировала самостоятельная система противопожарной безопасности и т. п.

В 1871 г. решением российского правительства колонисты уравнивались в правах с государственными крестьянами, получив статус поселян-собственников. На основе этого закона была ликвидирована и Саратовская Контора иностранных поселенцев, а колонии переходили в подчинение губернским властям.

Основным занятием немецких колонистов губернии являлось сельскохозяйственное производство. При поселении в 60-х гг. XVIII в. колонистам обещалось по 30 десятин различных земельных угодий на семью, причем не в частную собственность, а в общее для всех жителей колонии владение, без права их раздела и отчуждения, с передачей в дальнейшем младшим сыновьям в семье. Таким образом, аграрный закон 1764 г. установил в немецких поселениях лично-общинную систему владения землей.

Быстрый рост населения немецких колоний приводил к постоянной нехватке земли. К середине XIX в. земельные отношения у немцев Поволжья уже строились по традиционному для России общинному принципу, с регулярным переделом земли по количеству душ мужского населения.

Каких-либо серьезных отличий в обработке земли у различных категорий крестьян и колонистов Саратовской губернии не наблюдалось. Обе эти группы сельского населения применяли отсталые экстенсивные методы. В то же время колонисты смогли добиться определенного технического превосходства над крестьянами в использовании сельскохозяйственного оборудования. Они использовали железный плуг, в отличие от деревянных сох крестьян, жали более эффективной, с технической точки зрения, косой в виде крюка вместо крестьянского серпа. Высоким качеством отличались их веялки. Колонисты Поволжья имели широкую известность как непревзойденные умельцы в изготовлении простых сельскохозяйственных орудий.

Хотя производство пшеницы являлось главным направлением сельскохозяйственной деятельности, занимая обычно около 45% посевных площадей, немцы выращивали и другие зерновые, культуры. Так, 25% было занято под рожь и 5% под овес. Со второй половины XIX в. у саратовских колонистов стали популярны просо и подсолнечник. Последний выращивался во всех колониях, но наибольшие площади эта культура занимала у поселян Ягоднополянской волости Саратовского уезда, где ее начали культивировать с середины XIX в., в конце столетия ею засевалась шестая часть всех земель.

Овощи и фрукты выращивались в немецких колониях губернии на приусадебных участках. Предпочтение в это время стало отдаваться ранее отвергаемому картофелю. На небольших садовых участках в основном выращивались яблоки и вишни, а на полях дыни, арбузы, тыквы.

Значительное место в жизни колонистов занимали кустарные промыслы. Наибольшее распространение они получили в колониях с середины XIX в. В числе первых поселенцев 40% колонистов имели различные ремесленные специальности. И хотя Манифест Екатерины II предлагал колонистам возможность "записаться или в купечество, или в цехи, или быть мещанином", в действительности подавляющее их большинство было поселено в колониях с основным определяющим занятием — хлебопашеством. Те, кто так и не сумел освоить крестьянский труд, в 1775 г. получили разрешение выехать на жительство в города. Уже в 80-е гг. XVIII в. исчезли следы ремесленного производства, и колонии стали чисто земледельческими. Различные промыслы существовали в небольшом количестве с конца XVIII в. не только в наиболее крупных колониях, таких, как Katharinenstadt (Екатериненштадт), Grimm (Лесной Карамыш) и Warenburg (Привальное), оставаясь на долгие годы на уровне кустарного производства. Сезонный характер занятия сельским хозяйством с длительным периодом зимнего бездействия способствовал развитию кустарного производства в колониях. Первоначально домашние промыслы отвечали потребностям самих мастеров-надомников.

С середины XIX в. промыслы стали расширяться и принимать характер работы уже на потребителя, т. е. на рынок. В это время значительное развитие приобретает кожевенное производство, особенно в колониях Balzer (Голый Карамыш), Anton (Севастьяновка), Bauer (Карамышевка) и Dietel (Олешня). На 1871 г. в немецких поселениях губернии работало 150 кожевенных мастерских. С 50-х гг. XIX в. широкое распространение получило производство курительных трубок. В колониях Grimm (Лесной Карамыш), где в основном они производились, выделывалось ежегодно 500 тыс. трубок и столько же чубуков 20 различных сортов. Они выделывались зимой из корней и стволов березы и клена. Часть трубок и чубуков мастера развозили по колониям сами, но большинство сдавалось скупщикам, которые продавали их в Тамбове, Самаре, Пензе и других городах России.

В Нижней Добринке практиковалось производство из местного материала молотильных камней.

И все же наиболее популярным среди колонистов Саратовской губернии был сарпиночный промысел, получивший распространение в Сосновской волости Камышинского уезда, где "земельный голод" и низкое качество наделов толкали их на поиски иных средств к существованию, кроме земледелия.

Производство хлопчатобумажных тканей началось на Волге вместе с созданием в 1765 г. в районе Царицына колонии моравского братства — Сарепты. Жители колонии в меньшей степени занимались сельским хозяйством, а больше различными ремеслами, в том числе ткачеством. Изготовление сарпинки стало массовым явлением, поскольку население региона быстро росло и здесь легко сбывалась произведенная продукция. С другой стороны, небольшая по численности колония смогла привлечь к производству наемную рабочую силу из северных немецких колоний. Так, число рабочих из саратовских колоний, постоянно живших в Сарепте, доходило до 300—400 человек (по сравнению с 200-членами общины). Все операции — кручение пряжи, снование, окраску и ткачество — выполнялись в Сарепте.

Но ко второму десятилетию XIX в. наметился кризис ткацкой промышленности в Сарепте. На то было несколько причин. Пожары 1812 и 1823 гг. нанесли большой ущерб сарпиночному производству.

Еще одной причиной кризиса стала конкуренция со стороны немецких колонистов, обучавшихся ткацкому мастерству в Сарепте. По возвращении домой они распространяли сарпиночное производство по колониям.

Однако открытие сарептских мануфактур в Norka и Grimm в 1810 г. было явно запоздалым решением. Они не смогли выдержать конкуренции ряда местных предпринимателей и, вскоре разорившись, прекратили свое существование.

Производство сарпинки очень скоро стало концентрироваться в руках нескольких предпринимателей. В 1820 г. появляется фирма братьев Шмидт, открывших раздаточную контору в колонии Messer (Усть-Золиха). В 1820-е гг. открыли свои фирмы семьи Борель в Balzer (Голый Карамыш) и Рейнеке в Kutter (Поповка). Уже к середине XIX в. основная масса производства сарпинки была сосредоточена в их руках. Они открыли новые мастерские в колониях Grimm (Лесной Карамыш), Huck (Сплавнуха), Norka, Donnhof (Гололобовка), Schilling (Сосновка). Объемы производства впечатляли. По данным Конторы опекунства иностранных поселенцев, в 1866 г. существовало 69 небольших сарпиночных фабрик. Производилась сарпиночная ткань на 6000 станках и вырабатывалось продукции на сумму 1 156 000 руб., а в 1870 г. — уже на сумму до 3 млн. рублей .

Несмотря на быстрое развитие сарпиночного производства и рост объема продаж на ярмарках Самары, Казани и особенно Нижнего Новгорода, наиболее дальновидные предприниматели видели, что, удовлетворив внутренний рынок поволжского района, укрепиться на общероссийском рынке будет крайне сложно. Производимая на домашнем уровне, без использования крупного современного машинного производства, сарпинка поволжских немцев не могла конкурировать с тканями фабрик Морозова и других российских предпринимателей, а также завозимой в Россию дешевой английской мануфактурой.

Одновременно с дальнейшим расширением сарпиночного производства семьи Шмидт, Рейнеке и Борель начинают вкладывать свои средства в мукомольное дело.

В 1890-е гг. немцы-мукомолы взяли под свой контроль не только производство муки, но и ее продажу в России. Первыми в этом направлении действия предприняли братья Шмидт, учредившие в 1888 г. Торговый дом, открыв одновременно представительство фирмы в Москве. В 1892 г. был учрежден Торговый дом "Эммануэль Борель и сыновья", а в 1899 г. Торговый дом открыл Конрад Рейнеке. В конце 1890-х гг. представительства этих фирм существовали в Петербурге, Астрахани, Рыбинске, Нижнем Новгороде и др. городах России.

Несмотря на постройку в Саратове железной дороги, главной торговой артерией оставалась Волга. Для успешных торговых операций были нужны собственные суда и баржи. Больше всего в решении этой важной задачи преуспела фирма братьев Шмидт, создавшая собственное пароходство. В его состав входило 5 пароходов: "Карамыш", "Иосиоп", "Колонист", "Крупчатник", "Русалка"; 32 баржи и 2 плавучих элеватора. В собственности фирмы Бореля имелось 2 парохода — "Ваня" и "Эммануил" и 18 барж, а у Рейнеке—2 парохода: "Конрад" и "Елизабета" и 17 барж .

Успехи саратовских мукомолов в конце XIX в. были высоко оценены на различных промышленных выставках. Первой высокую награду — серебряную медаль Императорского Вольного экономического общества в 1880 г. получила фирма Рейнеке. Она же в 1882 г. на Всероссийской промышленно-художественной выставке получила право использования государственного герба на своей продукции. Фирмы Шмидт и Борель в конце 1880-х гг. также на различных российских выставках были отмечены высокими наградами.

В 1890-е гг. признание заслуг этих фирм пришло из-за границы. Дважды, в 1892 и 1900 гг., фирма Рейнеке получала золотую медаль на выставках в Париже, а в 1897 г. такую же в Стокгольме. Высокие награды на различных выставках получили фирмы Шмидт и Борель.

Середина XIX в. стала для колонистов временем окончательного укрепления хозяйства. Прошло время бытовой неустроенности первых десятилетий после поселения. Выросло благосостояние как отдельных семей, так и колоний в целом.

Однако успешное развитие колоний натолкнулось на серьезную проблему — малоземелье. За время между пятой ревизией 1788 г. и восьмой 1834 г. население колоний увеличилось в три раза. Такое положение не могло не отразиться на стабильности колонистских хозяйств. В 1834 г. на одного человека мужского пола приходилось в колониях Правобережья всего 7—8 десятин земли. Создававшаяся ситуация не оставалась не замеченной Конторой опекунства иностранных поселенцев. Постоянные обращения в Петербург привели к тому, что Первый департамент государственных имуществ утвердил 12 марта 1840 г. положение "О наделении колонистов Саратовской губернии землей по числу душ 8 ревизии". Земельный надел был определен в размере 15 десятин. Департамент предписывал выделить для колонистов свободные участки земли, на которых могли бы образоваться особые округа.

Одним из таких участков стала территория камышинских городских земель в 20 тыс. десятин, отведенных Саратовской Конторе иностранных поселенцев еще в 1826 г. и сдававшихся на различные сроки в аренду колонистам. 17 октября 1849 г. Контора определила эти земли 28 колониям, "чтобы они ею пользовались посредством выселения".

Но разделить эту территорию на участки под новые колонии оказалось делом сложным. В течение лета и осени 1851 г. этот участок был разделен для поселения 551 семьи в 9 колониях (в конечном итоге их осталось 8).

В то же время были определены участки для переселения саратовских колонистов в Новоузенский уезд, расположенный в Заволжье.

Создание новых немецких поселений, или, как их тогда называли, "дочерних колоний", ослабило на время, но не решило в принципе проблему малоземелья. Во многом это послужило причиной эмиграции поволжских немцев в Америку. Дополнительным импульсом к эмиграции явилось введение всеобщей воинской повинности, распространившейся и на немецких колонистов. С 1874 по 1881 гг. только из 5 волостей Камышинского уезда выехало до 500 семей. Первые переселенцы в Америку столкнулись вначале на новом месте с большими проблемами, и часть из них вернулась на Волгу.

Однако оставшиеся в Америке вскоре благополучно устроились в материально-бытовом отношении и стали не только звать своих родственников, но часто высылали им деньги на переезд. Все это, а также ряд неурожайных лет в Поволжье привело к подъему новой эмиграционной волны среди немецкого населения. С осени 1886 по март 1887 гг. из тех волостей выехало еще 350 семей. В дальнейшем поток эмиграции усилился. До начала 1-й мировой войны в Соединенные штаты Северной Америки, Аргентину, Бразилию, Парагвай выехало, по разным данным, 80—100 тысяч бывших колонистов.

Определенных успехов, в сравнении с остальным населением, немецкие колонисты достигли в народном образовании. Несмотря на то, что по-настоящему грамотных и образованных людей среди колонистов было немного, процент умеющих читать и писать был достаточно велик. Читали по-немецки 66% , а писать могли 34% обучавшихся в церковных школах. Церковные школы создавались одновременно с основанием колоний, и их задачей была подготовка детей к конфирмации. Ученики быстро обучались чтению (преимущественно по Библии и Евангелию), элементам письма и счету. Посещение школы детьми от 7 до 14 лет было обязательным. За пропуск занятий с родителей взимался штраф в размере 3 коп., за пропущенный день. Духовенство смогло сохранить свое влияние на колонистскую школу вплоть до 1917 г.

Расширение экономических и культурных связей за пределами колоний ставило задачу углубления и расширения школьных программ, и в первую очередь необходимость преподавания русского языка. С 1870-х гг. в немецких колониях стали появляться товарищеские школы Geselschaftisschulen, создаваемые группами семей для более качественного обучения детей. В прошениях об открытии подобных школ учредители обычно указывали, на какие средства будет существовать школа, где она будет размещаться, предполагаемое количество учителей и учеников и т. д.

Первые товарищеские школы были открыты в 1870 г. в колониях Balzer (Голый Карамыш), Messer (Усть-Золиха), Donnhof (Гололобовка). К концу 1870-х гг. подобные школы образовывались во всех колониях Сосновской волости. Занятия обычно начинались с середины августа и продолжались до 20 июня. Поступившие сюда освобождались от посещения церковной школы. К концу 1880-х гг. товарищеские школы имели превосходную репутацию и положительные отзывы от губернатора, инспекторов и местных жителей. К концу 80-х гг. в колониях Камышинского уезда насчитывалось 27 таких школ.

В целом немецкие поселения губернии, созданные в 60-х гг. XVIII в., гармонично вписывались в структуру народнохозяйственного организма региона, дополняя его своей национальной спецификой.

Использованные материалы:
- История Саратовского края: С древнейших времен до 1917 года. Саратов: Регион. Приволж. изд-во "Детская книга", 2000. 416 с.
- Очерки истории Саратовского Поволжья. Т.1: С древнейших времен до отмены крепостного права. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993