География История Экономика Образование Культура Личности

Фадеев А.М.


Андрей Михайлович Фадеев был двенадцатым со времени основания наместничества начальником обширной Саратовской губернии. В царствование Николая I саратовские губернаторы менялись часто, как правило, на третий год службы, а то и ранее. Андрей Михайлович возглавлял губернию 4 года и 9 месяцев до выхода в отставку. Фадеев был одним из немногих губернаторов николаевской эпохи, сделавших служебную карьеру исключительно по гражданской службе и одним из немногих начальников губернии, проявивших на своем посту способности и волю государственного размаха. Наконец, А.М. Фадеев оставил после себя воспоминания, опубликованные после его смерти потомками, среди которых оказались еще более выдающиеся личности.

Сын его Ростислав был боевым генералом, военным теоретиком и писателем, философом. Дочь Зинаида стала также писательницей, у которой, в свою очередь, собственная дочь, внучка Фадеева, Вера Петровна Желиховская превзошла свою мать на литературном поприще, оставив сочинения, читаемые до сих пор. Вторая дочь Екатерина, выйдя замуж за Юлия Фёдоровича Витте, подарила России выдающегося государственного деятеля Сергея Юльевича Витте, министра финансов и впоследствии (в 1903—1906 годах) премьер-министра России, отличавшегося прогрессивными взглядами и внесшего немалый вклад в экономическое и политическое развитие нашей державы.

Сам Андрей Михайлович прожил долгую, нелёгкую, но счастливую жизнь и оставил многостраничную книгу “Воспоминаний”, благодаря которой нам легко представить и его самого, и обстоятельства, кои сопутствовали его губернаторству в Саратове.

Он родился в 1789 году в городе Ямбурге Петербургской губернии, где квартировал полк, в коем служил отец Андрея Михайловича. С детства Фадеев состоял, как это было принято в тогдашнее время, на гражданской службе, “проходя” со временем по должностной лестнице и получая соответствующие чины. В 17 лет он был уже титулярным советником.

Спасаясь со своим семейством от наступления французских войск, Андрей Михайлович оказался в Киевской губернии. Здесь, в местечке Ржищеве, в феврале 1813 года он женился, отнюдь не по расчету, на княжне Елене Павловне Долгорукой. Благодаря родственным связям жены, Андрей Михайлович Фадеев сумел получить место члена новороссийской конторы иностранных поселенцев, находившейся в Екатеринославе. Служебный персонал конторы был невелик, поэтому часто приходилось быть в разъездах по обширным территориям Екатеринославской. Таврической, Херсонской и Бессарабской губерний, знакомясь с устройством колоний и бытом поселян — немцев, евреев, болгар и других.

В период пребывания на юге судьба Андрея Михайловича пересеклась с судьбою молодого Александра Пушкина, томившегося в ссылке в Кишинёве. Благодаря этому личность А.М. Фадеева привлекла внимание и многочисленных почитателей и исследователей творчества великого поэта. Вот как описывает обстоятельства общения с Пушкиным Андрей Михайлович, который был вхож в дом генерала Инзова, опекавшего опального поэта: “Во время моих приездов в Кишинёв меня помещали в одной комнате с Пушкиным, что для меня было крайне неудобно, потому что я приезжал по делам, имел занятия, вставал и ложился рано спать, а он по целым ночам не спал, писал, возился, декламировал и производил все свои ночные эволюции в комнате, во всей наготе натурального образа. Он подарил мне свои рукописные поэмы, написанные им собственноручно — “Бахчисарайский фонтан” и “Кавказский пленник”. Зная любовь моей жены к поэзии, я повёз их ей в Екатеринослав вместо гостинца и в самом деле оказалось, что лучшего подарка сделать не мог. Она пришла от них в такое восхищение, что целую ночь читала и перечитывала их несколько раз, а на другой день объявила, что Пушкин несомненно гениальный великий поэт”.

Фадеев описал много забавных эпизодов из жизни Пушкина на юге, тех, что наблюдал лично, и, конечно, сделал определённый вклад в Пушкиниану — огромное литературное наследство, состоящее из заметок о поэте его современников. Такой почётной участи, заслужившей признательность потомков, судьба удостоила лишь немногих россиян, живших во времена Пушкина. Уже этим одним Андрей Михайлович обессмертил своё имя.

В это время проявились способности Фадеева как администратора и руководителя. В 1818 году он получил должность председателя Екатеринославской конторы иностранных поселенцев и хорошее по тем временам жалованье — 3000 рублей в год. Его работа на этом посту отмечена двумя орденами, несколькими денежными вознаграждениями. В 1827 году он получил еще один орден — Анны 2-й степени, а спустя три года — бриллиантовый перстень и чин коллежского советника. В 1833 году Фадеев становится членом Попечительского комитета и переезжает на жительство в Одессу, где пробыл совсем недолго. В конце 1835 года последовало его назначение на вновь учрежденную должность главного попечителя кочующих народов. Фадеев отправляется с семейством в Астрахань.

Новая должность оказалась более хлопотливой, чем предыдущие. В управлении был явный беспорядок. Чиновники брали взятки, воровали, отягощали произвольными поборами подведомственных им кочевников. Найти же честных было трудно.

Даже с рвением относящийся к своим обязанностям чиновник, каковым, несомненно, был А.М. Фадеев, что-либо изменить в лучшую сторону был бессилен. Но в правительственных кругах добросовестность уже немолодого главного попечителя над калмыцким народом была замечена. В 1837 году он, по поручению сразу двух министров — нового Министерства государственных имуществ П.Д. Киселева и уходящего со своего поста министра внутренних дел Д.Н. Блудова обследовал немецкие колонии Саратовской губернии. Так состоялось первое его знакомство с этим краем. В том же году он произвел ревизию государственных имуществ Астраханской и Кавказской областей.

Осенью 1839 года А.М. Фадеев получает новое назначение — управляющим палатой государственных имуществ в Саратовской губернии. Работа была ему хорошо известна. Как управляющий палатой он занимался нарезкой недостающих земель казенным и удельным крестьянам, сдачей в аренду еще значительных пространств “пустопорожних” земель, улаживанием дел, связанных с захватом помещиками полей казенных крестьян и многими другими проблемами. “Дела раскольничьи составляли важный предмет для занятий и заботливости управляющего палатой”, — замечает о своей деятельности на этом посту Фадеев.

В 1841 году вследствие недовольства Николая I начальником губернии Власовым, Государем была дана команда министру внутренних дел графу А.Г. Строганову подобрать в Саратов “непременно хорошего губернатора”. Строганов представил на утверждение двух генералов, но они были отвергнуты Императором. Тогда министр государственных имуществ Киселев предложил кандидатуру Фадеева, которая встретила Высочайшее одобрение. Во время одного из постоянных разъездов в 1841 году по Заволжью в селе Ивантеевке Фадеева разыскал курьер, сообщивший Фадееву о его назначении Саратовским губернатором с производством в статские советники. Так 17 апреля 1841 года А.М. Фадеев вступил в губернаторскую должность.

Подведомственная ему теперь губерния была одной из наиболее обширных в Европейской России.

Одним из первых успехов нового губернатора было стремительное “обращение в единоверие” очень влиятельных старообрядческих монастырей на реке Большой Иргиз. До этого такие же попытки делали предыдущие губернаторы, действуя напролом, силой пытаясь водворить нужное правительству положение и сталкиваясь с яростным сопротивлением раскольников, случаями самоубийств и неподчинения. Фадеев действовал хитрее и дипломатичнее — уговорами, разъяснением, компромиссными акциями. В результате, в скором времени три монастыря были обращены в единоверческие. Этим он заслужил монаршую благодарность и получил союзника в лице главы местной епархии преосвященного Иакова, фанатично боровшегося с расколом. Проявлением формальной победы над старообрядчеством стало закрытие в феврале 1843 года в Вольске последней в губернии раскольнической церкви.

Далеко не все удавалось делать с таким показным блеском. Самыми тяжелыми и трудно выполнимыми были проблемы, связанные с улучшением жизни крестьян. Крестьянское движение, то затухающее, то вновь растущее, в первой половине 40-х годов начинает тревожить власти.

Основной причиной волнений в имениях становится разорение многих крестьянских хозяйств в результате нескольких подряд малоурожайных и неурожайных лет и вызванный ими голод. Помещики отказывались помогать своим крепостным, хлеб, хранящийся в общественных амбарах, пользуясь спросом, продавали. Когда же, наконец, в 1842 году был получен урожай выше среднего, то некоторые помещики не разрешали крестьянам убирать свой хлеб, пока не будет скошен господский, “...отчего, — писал Фадеев в своем годовом отчете императору, — много крестьянского хлеба, оставшегося в полях до зимы, пропадало”. Выступления охватили 37 поместий.

Порой выступления крепостных принимали самые крайние формы. Во всеподданнейшем отчете царю за 1839 год шеф жандармов и главноуправляющий III отделением А.Х. Бенкендорф вынужден был признать, что “весь дух народа направлен к одной цели, к освобождению” и что “крепостное право есть пороховой погреб под государством...”. В отчете отмечалось, что дворовые помещика Саратовской губернии Топорнина убили своего мучителя и его жену. В связи с этим Бенкендорф обратил внимание монарха на “частые случаи подобного рода преступлений в Саратовской губернии”. Кроме этого, в северной, лесной части губернии в течение многих лет появлялись вооруженные небольшие группы беглых крестьян, мстивших помещикам и их управляющим чаще всего поджогами. По просьбе помещиков А.М. Фадеев высылал против разбойничьих шаек военные подразделения, но уничтожить их было нелегко, так как им сочувствовало местное население. Но крутые меры принесли результат. Несколько сот “бунтовщиков” было сослано в Сибирь, отдано в рекруты, несколько тысяч семейств было разорено.

Много времени отнимали разъезды по губернии — с целью личного наблюдения за делами и для ревизий. Губернатор посещал и немецкие колонии, и раскольничьи скиты, и соляные промыслы на Эльтоне. В уездных центрах Андрей Михайлович всегда осматривал больницы, остроги, городские места, полицейские части, суды, учебные заведения. Чаще всего оставался Фадеев недовольным положением дел, всюду находя засилье чиновничества, и, как следствие этого, — “дрязги и дрязги”.

Доставляли неприятности губернатору и чиновники его аппарата, которые ничем не отличались от астраханских. Андрей Михайлович и здесь относился к нерадивым исполнителям достаточно жестко. Только в 1844 году он удалил от должности 19 человек и 20 предал суду. Решительными мерами против взяток и коррупции Фадеев обрёл многих врагов, которые при каждом удобном случае “строчили” доносы в Петербург, где у губернатора тоже имелись сильные оппоненты. И главным из них, конечно же, был министр внутренних дел Перовский, который с самого начала был уязвлён назначением Фадеева в Саратов, совершённым “через голову” министра.

В Саратове Андрей Михайлович много работал в канцелярии, — рабочий день его выдерживался ежедневно с точностью до минуты. Принимал и отправлял корреспонденцию, решал чисто городские дела (устройство бульвара, открытие деревянного водопровода), разделял с горожанами все радости и беды — будь то освящение колокольни при Новом Соборе или тушение очередного пожара. Однажды, в 1844 году летом, губернатор лично орудовал багром, пытаясь вместе с пожарниками локализовать очаг возгорания на Московской улице. Действия их были успешными, ибо сгорело “всего” 9 домов. Участие в тушении огня губернатора было столь непосредственным, что его фуражка и платье прогорели в нескольких местах.

Круг знакомств А.М. Фадеева как губернатора стал очень широк. Много времени отнимали приемы следовавших в свои поместья столичных аристократов. Сам губернатор в своих постоянных разъездах по губернии останавливался у многих помещиков — Л.А. Нарышкина, А.Д. Закревского, князя А.Н. Оболенского, П.А. Кологривова... Саратовский губернатор был в дружественных отношениях и с Н.И. Кривцовым, владельцем поместья Любечи Кирсановского уезда соседней Тамбовской губернии. Этот незаурядный человек был близким приятелем А.С. Пушкина, П.А. Вяземского, А.И. Тургенева. Брат Николая Ивановича — Сергей — был декабристом. Декабристом был и брат его жены Ф.Ф. Вадковский. С обоими супруги поддерживали связи во время их ссылки и позже.

Как губернатор А.М. Фадеев был знаком со многими видными сановниками николаевского времени — А.Х. Бенкендорфом, П.Д. Киселевым, Е.Ф. Канкриным, В.Н. Паниным, московским митрополитом Филаретом и, разумеется, со своими непосредственными начальниками министрами внутренних дел А.Г. Строгановым и сменившим его Л.А. Перовским. Был он представлен и Николаю I.

В памяти саратовцев Андрей Михайлович Фадеев остался губернатором, при котором был открыт (при активном участии Елены Павловны) детский приют, а в женском Крестовоздвиженском монастыре учреждена первая в Саратове школа для девочек. При Фадееве был проведен первый в Саратове (и один из немногих в стране) водопровод. Наконец, он первым из местных губернаторов оставил после себя пространные “Очерки статистического описания Саратовской губернии”. Материал для очерков собирался в течение всего губернаторства и, по-видимому, в 1846 году рукопись была завершена и передана для опубликования в “Журнале Министерства государственных имуществ”. За эти очерки А.М. Фадеев был избран членом Русского географического общества. После смерти Андрея Михайловича черновик его рукописи вместе с историческим очерком губернии, составленным его сыном, были переданы в Саратовскую ученую архивную комиссию.

Свободное время, которого было не так уж много, Андрей Михайлович стремился проводить со своим большим семейством. В Саратове губернатор проживал в доме Федоровского на Армянской улице против северо-восточного угла Липок. (Впоследствии дом принадлежал лютеранскому обществу, затем там размещалось реальное училище. В советское время в нём находилась музыкальная школа, а в 60-ые годы ХХ столетия он был снесён и на его месте возведено здание издательского комплекса, где размещены и редакции саратовских газет.) Внучка губернатора В.П. Желиховская в своей книге так описывает этот дом: “Дом дедушки был большой, с высокими лестницами и длинными коридорами. В нижнем этаже жил сам дедушка и помещалась его канцелярия. В самом верхнем были спальни. В среднем же никто не жил — там были приёмные комнаты — зала, гостиная, диванная и фортепьянная”.

Летом семья губернатора перебиралась на дачу — в бывшую усадьбу А.Д. Панчулидзева, охотно предоставляемую Фадееву её новыми владельцами. Место это в 40-е годы XIX века было живописным и зелёным. Вот как описывает его В. П. Желиховская: “Наша дача была совсем недалеко от города, на опушке рощи, которая становилась всё гуще, спускаясь к Волге, и, наконец, превращалась в настоящий лес. Дом был старинный, каменный, с расписными потолками в цветах и амурах, с двумя балконами, опиравшимися на толстые колонны, с густым сиреневым палисадником. Один балкон спускался в него боковыми ступеньками; другой, побольше, выходил к трём густым липовым аллеям, которыми начиналась роща. Невдалеке аллеи эти перерезывали овраг..., превращавшийся далее в глубокий провал, приводивший к Волге. Направо от аллей начиналась бахча, налево, с обеих сторон оврага, продолжалась роща. За оврагом, в конце прямой аллеи был пруд, за которым роща обращалась в лес...”

Прямо не верится, что речь идёт о теперешнем плотно застроенном городском пространстве, хотя и вмещающем ныне парк культуры и отдыха! В этом райском уголочке семья губернатора жила скромно — без каких-либо пышных увеселений и приёмов. Дети увлекались своими детскими играми, собирали гербарии, взрослые гуляли по роще, наслаждались тишиной и покоем. Вечером играли в карты — бостон, и пили чай со свежесваренным вареньем.

В саратовской квартире и на даче, жили и гостили как дети Фадеевых, так и их внуки, многие из которых стали известными в России людьми.

Так, рано умершая (в 1843 году) старшая дочь Фадеевых Елена Андреевна Ган, была довольно известной в России писательницей, одной из первых в русской литературе выразившей протест по поводу неравноправного положения женщин в семье и обществе. О творчестве Е.А. Ган, печатавшейся под псевдонимом “Зинаида Р-ва” в конце 30 -начале 40-х годов говорили много. Но о личной судьбе автора было известно очень мало. Оставшиеся после смерти Елены Андреевны трое детей воспитывались в семье дедушки. Младшая дочь Е.А. Ган — Вера Петровна Желиховская (1835-1897), пошла по стопам матери, тоже став известной писательницей, автором повестей и рассказов для детей. В своих воспоминаниях она отмечала, что сама природа, окружавшая губернаторскую дачу, таинственное убранство кабинета их ученой бабушки, оказывали большое впечатление на детей.

Вообще заметки В.П. Желиховской несут ценнейшую информацию о личности Андрея Михайловича, его облике, его манерах и привычках. Вот некоторые выдержки: “Все расступились предо мной, и высокий худой господин в сером сюртуке поднял меня с полу...” “Дедушка для всего дома мог служить вернейшими часами — до того был аккуратен. Папа большой (так звала его Вера Петровна) кофе пьёт — значит, б часов утра; закусить поднялся наверх — 12 часов ровно; обедать пришел — 4; проснулся и вышел в залу походить и съесть ложечку варенья — ровнёхонько 7 вечера, а приказал чай подавать — половина десятого. После этого часок или два дедушка проводил в гостиной, где всякий вечер были гости, играл в вист или бостон, но аккуратно в 11 уходил к себе вниз, где ещё немного занимался и ложился спать”.

Не менее любопытны сведения о жене Фадеева — княжне Елене Павловне Долгорукой, тоже интересной незаурядной личности. “Высокая, очень полная барыня, с добрым и ласковым лицом, в которой я не сразу признала свою дорогую бабушку”... “Бабушка была из очень старинного богатого дома; привыкла жить, окружённая множеством слуг и любила, чтобы не только в нашей столовой, но и в людских всего было вдоволь, особенно в большие праздники. Она сама была прекрасная хозяйка и славилась своим хлебосольством”... “Бабушка моя, очень умная, учёная женщина, между своими прочими занятиями она любила собирать коллекции бабочек, знала все их названия и нас учила ловить их”... “Кабинет бабушки был полон замечательных коллекций не только бабочек, но разных зверей и птиц, древностей, монет, окаменелостей и всевозможных редкостей. Многие ученые люди были в переписке с бабушкой и нарочно приезжали издалека, чтоб с нею познакомиться и посмотреть её кабинет”.

Известность старшей дочери Е.А. Ган — Елены Петровны Блаватской (1831-1891) стала всемирной. Талантливая писательница, путешественница, объездившая всю Америку и Азию, проникшая в Тибет, ревностная пропагандистка учения, известного под названием теософии, основала в 1875 году в Нью-Йорке “Теософическое общество”, филиалы которого были во многих странах.

В Саратове в доме родителей жил и единственный сын губернатора Фадеева Ростислав (1824-1883), названный так в честь корабля “Ростислав”, которым командовал дядя его матери князь Г.А. Долгорукий. Из Саратова Р.А. Фадеев уехал на Кавказ, где участвовал во всех походах и войнах. В должности старшего адъютанта наместника Кавказа князя А.И. Барятинского участвовал во взятии Гуниба и пленении Шамиля. По словам его племянника С.Ю. Витте, после боя наместник подарил Ростиславу Фадееву знамя Шамиля, “так как взятие Гуниба во многом обязано его советам”. Позже это знамя висело в библиотеке С.Ю. Витте. Впоследствии Р.А. Фадеев стал генерал-майором, военным историком и публицистом. Одно время он даже был военным министром у правителя Египта. В России же Р.А. Фадеев стал известен как противник реформ, проводимых военным министром Д.А. Милютиным, с которым когда-то в молодости был дружен.

Вторая дочь Фадеевых — Екатерина — вышла замуж за Юлия Федоровича Витте, командированного в Саратовскую губернию в качестве специалиста по сельскому хозяйству и основавшего в Новоузенском уезде учебную ферму. От этого брака родилось пятеро детей, из которых наиболее известен Сергей Юльевич Витте, министр финансов, а затем и премьер-министр в правительстве Николая II…

…Неприятные вести поступали из Петербурга, откуда Перовский, поощряя доносы на губернатора, назначал ревизию за ревизией. Не сложились отношения с вице-губернаторами Oде де Сионом, а затем с Сафроновым. Осенью 1845 года Фадеева вызвали в Петербург для объяснений. Министр внутренних дел принял его холодно и предъявил обвинения, о которых упоминает сам Фадеев: “1. что я распустил и избаловал Саратовскую губернию; 2. что все губернии идут в чём-нибудь вперёд, а Саратовская нисколько; 3. что я допустил частного пристава, соучаствовавшего с ворами и разбойниками, оставаться в должности; 4. что я допустил разрытие в Саратове кладбища — а это сделал Сафронов, вице-губернатор; 5. что я избегаю как бы с намерением нахождения моего в губернском городе при затруднительных случаях; 6. что я неправильно взял прогоны за теперешнюю поездку в Петербург”.

Даже не зная сути дела, легко уразуметь всю никчемность и неконкретность обвинений, шитых исключительно “белыми нитками”. Общие фразы и только: распустил губернию, избегает пребывания... Но цели своей Перовский добился: не выдержав его давления и устав от бесполезных и унизительных оправданий, Андрей Михайлович в январе 1845 года подал прошение об отставке. Он пишет — “меня нужно было сменить, чтобы очистить вакансию фавориту министра Кожевникову, бывшему адъютанту его брата”.

Выехав 23 января из Петербурга, он возвратился в Саратов 2 февраля. Узнав об отставке Фадеева, “все сословия Саратова” очень огорчились. Уговаривали его остаться в Саратове на жительство, предлагали всяческую помощь. Особенно тронуло Андрея Михайловича прошение, поданное ему от имени “простого народа”. “Кому молиться, как не нам, чтобы наш губернатор оставался; богатые всегда найдут доступ и защиту, а нам, бедным, он один защита...”

Через месяц после возвращения из Петербурга Фадеев получил “весьма лестное и благодушное приглашение” от князя Воронцова занять при нём должность члена совета Главного управления Закавказского края (должность, приравненная к губернаторской). После небольшого раздумья Андрей Михайлович согласился и приступил к сборам в дальнюю дорогу. В конце июля последовал Высочайший указ о новом назначении, и 15 августа 1846 года “в первом часу дня” семья бывшего губернатора оставила Саратов. С ним тепло простились чиновники, купцы, дворяне, простые люди. Вплоть до границы губернии небольшой обоз Фадеева сопровождали конные казаки.

От Сарепты до Астрахани ехали на асламке по Волге, далее — повозками. 2 сентября прибыли в Екатеринодар, а 12-го в Тифлис — место нового назначения. Там Фадеев ещё долго (почти 20 лет) и успешно служил и вышел в отставку, лишь отпраздновав свое 75-летие. Последние 2—3 года он работал над своими “Воспоминаниями” — бесценном документе, опубликованном уже после его смерти, где подробно описана вся долгая жизнь Андрея Михайловича, показана вся Россия той эпохи, в том числе и Саратовская губерния. Жена Фадеева Елена Павлова умерла 12 августа 1860 года на 71 году жизни, а сам он скончался 28 августа 1867 года, немного не дожив до 77. Еще за месяц до смерти он писал свои “Воспоминания”, а за день до кончины вёл дневник. Похоронен Фадеев был рядом с женой в ограде Спасо-Преображенской церкви в Тифлисе, у подножия Солагской горы.

В “Воспоминаниях”, изданных отдельной книгой, опубликован портрет Андрея Михайловича. Смотрит на нас пожилой сухощавый человек в парадном сюртуке с лентой поперёк груди, с орденами и крестами на груди и шее, в чём-то напоминающий Суворова. Добрый и проникновенный взгляд, интеллигентность, порядочность, высокая нравственность, простота и сознание честно выполненного долга — вот что видится в облике Фадеева. Проглядывают в нём качества, украшавшие лучших сыновей России во все времена. Этот губернатор — один из самых симпатичных людей, служивших на посту правителя Саратовской губернии — как по человеческим, так и по деловым качествам. И можно согласиться со словами автора предисловия к фадеевским “Воспоминаниям”:

“Где бы ни служил Андрей Михайлович, многие годы и десятки лет, имя его не произносилось иначе как с глубокой благодарностью и любовью за высокую справедливость, за строгую внимательность, за посильные старания о пользе и благосостоянии людей, за безукоризненную честность и бескорыстие, довольно редкие в то время”.

Использованные материалы:
- Булычев М. Губернатор Фадеев и его знаменитое потомство. - Памятники Отечества: Сердце Поволжья. - М.: Памятники Отечества, 1998.
- Семенов В.Н. Начальные люди Саратова. - Саратов: Издательство "Надежда", 1998.