Беляков П.У.

Петр Ульянович Беляков был первым правителем губернии, о котором имеется довольно обширная информация — благодаря публикациям местных краеведов В. Юрьева в одной из саратовских газет в 1902 году и статьи Ф. Духовникова в 19 выпуске Трудов Саратовской ученой архивной комиссии за 1894 год.

Происхождения Беляков был самого незнатного (единственный пример во всём губернаторском перечне). О нём известно, что он уроженец Саратова и родился у бедной матери своей уже после смерти пожилого отца, мелкого торговца. Испытывая нужду и кое-как перебиваясь — “с грехом пополам” вдова с радостью “по предложению начальства” определила своего сына в кантонистский батальон, что квартировал в Вольске. По достижении узаконенных лет Белякова направили служить на Кавказ, в один из действующих полков. Этот период жизни Белякова практически не оставил о себе никаких следов. Неизвестно, участвовал ли он в сражениях и где конкретно служил. Но именно там, на Кавказе, обрёл Пётр Ульянович могущественного покровителя в лице князя Цицианова, управлявшего тогда колонизируемым краем. Благодаря его поддержке вчерашний кантонист беспримерно быстро стал продвигаться по службе, совершив за короткий срок восхождение от рядового до полковника — случай, что и говорить, редкий. Протежируемый тем же “кавказским главнокомандующим” Цициановым, вскоре Беляков оставляет Кавказ и появляется в Петербурге, где “попадает в фавор” к графу Кочубею. В сентябре 1802 года последний становится министром внутренних дел и незамедлительно назначает Петра Ульяновича саратовским губернатором, предварительно исхлопотав ему подобающий титул действительного статского советника. Наверняка, одним из побудительных мотивов назначения явилось саратовское происхождение Белякова. Свершилось!

Представьте себе удовлетворение новоявленного губернатора, приехавшего в родной город, где его знали все бедным и безродным, а теперь встречали с подобострастием и подхалимскими улыбочками, поздравляя и услаждая слух и взор “Его Высокопревосходительства” хлебом-солью, елейными речами и всем остальным, положенным в таких случаях.

Надо отдать должное новому высокопоставленному лицу — по возвращении в Саратов Беляков сразу разыскал свою мать, которая была еще жива, занимаясь продажей молока и обретаясь всё в той же мазанке, где “мыкала горе” с почти позабытым сыночком. Предположительно, как минимум лет 10—15 она его не видела, хотя и получала от него весточки и иногда помощь. Теперь же её с почестями препроводили в губернаторский дом для непривычно безбедной жизни.

Личностью Беляков был весьма своеобразной, что находило выражение во многих его привычках и порядках, им заведённых. У него было обострённое чувство чинопочитания, и неукоснительным его правилом на службе и в жизни было требование, чтобы “каждый сверчок знал свой шесток”. “У меня поступать по ранжиру”, — назидал он подчиненных и следил за нарушением оного “ранжира” даже в церкви, где каждый “чин” должен был знать своё место, и никто из младших не должен был выходить из церкви прежде, чем выйдут старшие по чину. Вообще, Беляков был очень набожен, и не только в большие церковные праздники, но и в обыкновенные воскресные дни любил бывать в храме, причём непременно первым запевал “Верую” и “Отче наш” и бывал очень доволен, если остальные прихожане и присутствующие чиновники его поддерживали и пели при этом громко и внятно. Известно, что в религиозном своем усердии Петр Ульянович сменил даже полицмейстера (немца), который, при всём его желании участвовать в губернаторском хоре, не имел ни голоса, ни слуха и обладал к тому же ужасным акцентом. Взамен “этакой бездарности” Беляков взял на эту должность своего старого сослуживца Зотова, который, как говорят, владел таким диапазоном, что “приводил в трепет благочестивых христиан часто даже и вне храма”.

После обеда Пётр Ульянович совершал иногда прогулки по городу, с записной книжкой в руке, куда вносил замеченные им какие-либо непорядки или просто свои впечатления. Изредка посещал знакомых, но большей частью проводил время дома, где громко распевал псалмы или духовные стихиры — так, что было слышно на улице: “Помилу-у-уй мя, Боже! Очисти беззако-о-ония моя!”

В дни отхода почты в Петербург — а это случалось раз в неделю — Беляков с утра запирался в служебном кабинете и никого не принимал, занимаясь делами. Все серьёзные бумаги в министертво и в другие учреждения всегда составлял сам, не доверяя “грамотеям”, как он говаривал, и излагал суть витиеватым, оригинальным слогом, граничащим, впрочем, иногда с безграмотностью. “В благопоспешение изполнения скораго и безпрепятственнаго Правительствующаго Сената спущенной реляцыи канцелярия безпроволочно препроводила оную к незадержному разсмотрению в магистрате...”

Но вообще Беляков активно боролся на месте с разбуханием чиновничьего аппарата, ратовал за сокращение расходов канцелярии и за благонравие граждан, видя их долг в том, чтобы им “всемерно пещись о прекращении тяжб между собой и миролюбием пресекать излишния вчинания”. Требовал от чиновников оперативно рассматривать и завершать своевременно производимые дела.

В актив этого губернатора надо отнести также его интерес к вверенному и родному краю с научной, так сказать, стороны. В одном из выпусков СУАК сообщается, что вскоре после вступления в должность Беляков задумал составить описание губернии в историческом, географическом и статистическом плане. Работа эта была возложена на земских исправников, но полного описания Петру Ульяновичу так и не удалось собрать по неспособности к этому назначенных людей.

Как часто это бывает, неумолимо строгий и требовательный к своим подчиненным, строго взыскивавший за ошибки и упущения, Петр Ульянович был очень снисходительным к себе, и, как выяснилось, без конца злоупотреблял властью — принимая взятки, расходуя на личные нужды казённые деньги, подставляя, где это надо, “мертвые души” в ведомостях на приобретение городской земли и имущества. Знакомая ситуация! И развитие ее шло тоже знакомым путем.

В 1807 году, в марте, из Петербурга прибыл обер-прокурор П.С. Молчанов для расследования доноса на губернатора со стороны асессора казённой палаты В. Чеботарева. Все факты, изложенные в жалобе, подтвердились. Наблюдательный и строгий комментатор своей эпохи Ф.Ф. Вигель свидетельствует в своих воспоминаниях: “И с целым возом обвинений и неоспоримых доказательств хищности любимца Кочубея обер-прокурор сената возвратился в Петербург”.

Вскоре после этого Беляков был вызван надолго в Петербург для объяснений. Последние не удовлетворили высокие инстанции, и “губернатор-псалмопевец”, как его прозвали в Саратове, был предан суду, коий отрешил Петра Ульяновича от должности. Мало того. Скомпрометированный своим ставленником, вынужден был подать в отставку и министр внутренних дел Кочубей...

В. Юрьев пишет:

Он возвратился в Саратов униженный и презираемый недавними подхалимами из своего окружения. После этого катаклизма Пётр Ульянович жил совершенно замкнуто, посещая лишь только церковь. Небольшой его каменный дом стоял в ограде Казанской церкви, при которой он был похоронен (о времени смерти не сообщается).

Время губернаторства П.У. Белякова не отмечено какими-то значительными событиями. Но оно оставило городу свои материальные свидетельства. В 1804 году была заложена, а в 1806 году освящена и открыта Александровская земская больница, — та, что со временем стала крупным клиническим комплексом в Саратове под названием “2-я городская больница”. 27 сентября 1807 года завершено было постройкой здание губернских присутственных мест, в котором с той поры почти 100 лет находилось служебное помещение губернатора. Здание это в несколько изменённом виде сохранилось до наших дней и, глядя на него, всякий раз вместе с архитекторами X. Лоссе и В. Сурановым, причастными к его проектированию и постройке, вспоминается и далёкое время губернаторства П.У. Белякова.

Были ещё заметные события в тот же 5-летний промежуток: открыта первая в Саратове аптека Линдегрена в доме Акимова, возведена первая деревянная католическая церковь, были и пожар, и эпидемии — но всего не перечислишь.

В мае 1808 года новым саратовским губернатором был утверждён Алексей Давыдович Панчулидзев, исполнявший губернаторские обязанности сразу после отрешения Белякова, будучи при последнем вице-губернатором.

Использованные материалы:

- Семенов В.Н. Начальные люди Саратова. - Саратов: Издательство "Надежда", 1998.