Пугачев Е.И.

Пугачев Е.И.

…Екатерина II щедро вознаградила гвардейских офицеров за возведение ее на престол. Она раздала дворянам более 800 тысяч государственных крестьян и издала указ "О вольности дворянства". Дворяне освобождались от обязательной военной и государственной службы. Многие из них ушли в отставку, поселились в своих именьях и стали вести праздный образ жизни. Красивые дворцы с прудами, парками и фонтанами, пышные балы и маскарады требовали больших средств, и помещики жестоко эксплуатировали крестьян.

Крепостных наказывали, сажали в тюрьмы, отдавали в рекруты за малейшую провинность, ссылали в Сибирь, за всякую жалобу на помещика отправляли на каторгу. Крепостными торговали как рабами оптом и в розницу, меняли их на охотничьих собак, проигрывали в карты. Жизнь крестьян стала невыносимо тяжелой. В 50-70-е годы XVIII века большого размаха достигло бегство доведенных до отчаяния крестьян от своих господ. Среди населения широкое распространение получили подложные указы и манифесты, содержащие слухи о якобы скором освобождении крестьян от крепостной зависимости. В такой обстановке вспыхнула последняя в истории России Крестьянская война под руководством Е.И. Пугачева.

Емельян Иванович Пугачев родился в 1742 году на Дону в станице Зимовейской, где за сто лет до него родился Степан Разин. С 17 лет он уже участвовал в прусской, а затем в турецкой войне и за храбрость получил младший офицерский чин хорунжего. Пугачев бывал в Польше, много бродил по России в поисках крестьянской воли, не раз выступал в роли челобитчика от крестьян и простых казаков, за что и был арестован властями. Впервые в Поволжье Е.И. Пугачев появился в августе 1772 года.

Запись показаний Е.И. Пугачева на допросе в Яицком городке от 16 сентября 1774 года: "И пришед на фарпост Добрянский, явился, а по спросе объявил себя выходцом. Где жил в карантине шесть недель и объявил свое желание поселиться в Казанской губернии на реке Иргизе. Онаго места хотя я еще не знал, однакож везде сказывали, что сие место к поселению такого сорта людей, какого я, способно.

И с данным мне с того фарпоста пашпортом за подписанием майора Мельникова, в числе таковых же выходцов... ехал я до Малыковки, где и явился у управителя, но кто таков, - не упомню. Управитель приказал нам несколько дней пообождать, а между тем намерен был отправить в Синбирскую провинциальную канцелярию для записи в назначенное место. Сие происходило прошлого 772-го года".

Цель появления Е. Пугачева на Иргизе - встреча со старообрядческим игуменом Филаретом.

"А я с позволения малыковского управителя, не быв в Синбирске, поехал на Иргиз в Филаретовской монастырь к настоятелю Филарету, у которого, яко выходец, жил три дни. И вместе с оным поехали в Малыковку попросить управителя, чтоб позволил, не быв в Синбирске, прожить недели три, ибо лошадь у меня была худа, так не на чем скоро отправиться. Однако ж, управитель понуждал всячески, чтоб поскорее явиться, но, наконец, позволил без объявления прожить недели три. Почему я обратно с тем Филаретом к нему в монастырь приехал.

А на другой день поехал я в Мечетную слободу для житья, ибо в монастыре, хотя я и раскольником уже назывался, жить было неблагопристойно. В Мечетной слободе жил я у крестьянина раскольника Степана Косова с неделю. Сие происходило 772 года ноября в первых числах.

А 15 числа того ж месяца той же Мечетной слободы с крестьянином Семеном Филипповым, выпросил у Филарета лошадь и денег, поехали в Яицкий городок для покупки себе и Филарету рыбы".

Почему на Иргиз, к раскольникам, к Филарету? Дело в том, что иргизские монастыри в середине XVIII века являлись своего рода оппозицией властям. Заселенные раскольниками, пустынные до того времени берега Иргиза стали центром обширной старообрядческой колонии, имевшей многочисленные скиты, обладавшей солидным капиталом и славившейся своим буйным нравом. Решение Е.И. Пугачева делать ставку на "раскольничью карту" было дальновидным и перспективным. И разговор с уважаемым и почитаемым раскольниками игуменом Филаретом шел, как можно догадываться, не только о покупке рыбы и иной снеди.

Заручившись моральной и материальной поддержкой Филарета, Пугачев спешит на Яик.

"Приехав туда, пристали к казаку яицкому Денису Пьянову и жили у него неделю. А как в ту бытность с казаком Пьяновым познакомились и обедали за одним столом, то в одно время не стало за обедом хлеба, и хозяин, Денис Пьянов, сожалея о сем, говорил: "Вот де до чего мы дошли, что и хлеба на обед не достало". А как я спросил сему причины, то Пьянов говорил: "У нас де было в Яицком городке убивство. Войсковой руки казаки, в том числе и я, хотя не дрался, однакож при той свалке был, убили генерала фон Траубенберга и многих ево команды, также и старшинской руки казаков и чиновных людей немало. А как де дошло сие убивство до сведения ея величества, то прислан был для усмирения генерал Фрейман. И когда де он шел, то войсковые казаки выехали было напротив ево на сражение, и не хотели впустить в Яицкий городок.

Однакож Фрейман осилил. И войско, кое против ево выезжало, возвратись в городок, увидя свою беду неминучу, согласились все бежать за море в Золотую Мечеть. И многие де разбежались, в том числе и я шатался по степи и на Узенях был в укрывательстве".

Однако главного Пугачев так и не сказал на допросах в 1774 году. Ведь именно у Пьянова впервые прозвучали слова: "Я - государь Петр III".

Пугачев возвращается в Малыковку. Но ему здесь не повезло: по доносу крестьянина Семена Филиппова он был схвачен. В допросных листах Е. Пугачева это событие отражено так:

"Потом управитель начал меня отправлять в Синбирскую канцелярию. При отправлении читали мне допрос, в котором написано было, якобы я во всем доказуемом на меня признался, то я управителю говорил: "На что де то взводить на меня напрасно, чего я не говорил и в чем я не признаюсь, а дайте мне с показателем Семеном Филипповым очную ставку, так я ево изобличу во лживом на меня показании". Однакож, тот Филиппов представлен из слободы не был, а допрос управитель не переписал. Кто ж вместо меня, по неумению грамоте, приложил к допросу руку, - не знаю, да и я никого не просил. И так в Синбирск в путь отправлен. Деньги ж, кои у меня были, равным образом и рыбу, в Малыковке растащили, но кто имянно, - не знаю".

Из Малыковки Е. Пугачева везут в Симбирск, а затем - в Казань, где в январе 1773 года заключают в тюрьму, в которой Пугачев пребывает с 4 января по 29 мая. Раскольники не забывают своего "единоверца", в тюрьме его навещает купец-старообрядец Василий Щелоков, как можно догадаться, по поручению игумена Филарета. 29 мая вместе с товарищем Парфеном Дружининым Пугачев бежит из тюрьмы, это был его четвертый побег. Укрыться на Иргизе у раскольников? Но там его хорошо знают. И пока идет длительная переписка между Петербургом и казанским губернатором фон Брандом о розыске беглого донского казака Емельяна Пугачева, он объявляется на Яике, в Таловом умете у своего знакомца Степана Оболяева, прозванного Еремкиной Курицей. Оболяев был не из тех, кто задает лишние вопросы.

"Еремкина Курица спросил: "Что ты, Емельян, отпущен из-под караула? - ибо он знал, что я был пойман. Но я отвечал: "Нет, де, я бежал". И просив ево: чтоб позволил я себя до время пожить. А уметчик на сие говорит: "Живи де, я много добрых людей скрывал".

Шел август 1773 года.

Позднее за укрывательство Е.И. Пугачева и за содействие в его делах пахотный солдат Степан Максимович Оболяев был приговорен сенатом к пожизненному поселению на Север, где и умер в начале XIX века.

Именной указ казакам Яицкого войска от 17 сентября 1773 года гласил: "Самодержавного императора, нашего великого государя Петра Федаровича Всероссийского и прочая, и прочая, и прочая.

Во имянном моем указе изображено Яицкому войску: как вы, други мои, прежним царям служили до капли своей крови, дяды и отцы ваши, так и вы послужите за свое отечество мне, великому государю амператору Петру Федаровичу. Когда вы устоите за свое отечество, и ни истечет ваша слава казачья от ныне и до веку и у детей ваших. Будити мною, великим государем, жалованы: казаки и калмыки и татары. И которые мне, государю императорскому величеству Петру Федаравичу, винные были, и я, государь Петр Федаравич, во всех винах прощаю и жаловаю я вас: рякою с вершин и до усья и землею, и травами, и денежным жалованием, и свинцом, и порахам, и хлебным правиянтам. Я, великий государь амператор, жалую вас, Петр Федаравич 1773 года сентября 17 числа".

Указ был написан секретарем Е. Пугачева И.Я. Почиталиным в ночь с 16 на 17 сентября 1773 года. Тогда же он по приказу Пугачева был зачитан первой группе казаков-повстанцев и одобрен ими. 18 сентября, при первом приступе повстанцев к Яицкому городку, указ был вручен командиру казачьей команды старшине И.К. Акутину, а тот передал его капитану гарнизона Яицкого городка А.П. Крылову (отцу поэта-баснописца И.А. Крылова). Войско Пугачева двинулось на Яицкий городок. Началась Крестьянская война.

В Саратов вести о действиях восставших дошли в октябре 1773 года. Житель Саратова Скопин записал в дневнике:

"На реке Яике самозванец явился, который стоит под Оренбургом с великою толпою. Сказывали это сегодня".

А в январе 1774 года сенатский курьер Полубояринов докладывал в Петербург, что "вся чернь говорит о находящемся под Оренбургом злодее, признавая его за царя Петра III, заявляя, что от него они имеют уверение, что будут вольны и независимы ни от кого". В январе того же года из слободы Покровской (сейчас город Энгельс) ушел к Пугачеву отряд казаков в 60 человек. Произошли волнения крестьян в селах Красавке, Краснояровске, Рудне. С большим конным отрядом пришел Салават Юлаев – национальный поэт и вождь восставшего башкирского народа. Войско Пугачева быстро росло. В марте 1774 года оно насчитывало уже 50 тысяч человек.

Войска Емельяна Пугачева захватили обширные территории страны: Приуралье, Прикамье, юго-западную Сибирь. Нижнее Поволжье, в том числе и Саратов, также являлось ареной значительных событий в ходе антикрепостнической войны. Шедшему вниз по Волге Пугачеву города сдавались без боя. С приближением его низы городского населения восставали, свергали городские власти, встречали Пугачева с хлебом-солью, приводили к нему для расправы местных администраторов и дворян. Пугачев безденежно раздавал соль, освобождал население от податей. Уходя из захваченного города, Пугачев оставлял свой аппарат власти, назначал воевод, комендантов.

16 июля 1774 года в Саратове было получено известие о разорении Пугачевым Казани. Однако в большом сражении с правительственными войсками повстанцы были разбиты, потеряв 8 тысяч человек. Башкирская конница ушла за Урал. Пугачев с отрядом в 500 человек перешел на правую сторону Волги и направился на Юг с целью пробраться на Дон. Восстание на Правобережье Волги разрасталось: Арзамасский, Алатырский, Нижнеломовский, Моршанский, Чебоксарский и другие уезды Нижегородской и Казанской губерний, Пензенская и Тамбовская провинции Воронежской губернии были охвачены восстанием. В Поволжье автономно действовало множество отрядов восставших русских, татарских, мордовских крестьян.

В начале августа Емельян Пугачев вошел в Пензу.

"Узнав о взятии Пензы, саратовское начальство стало делать свои распоряжения. В Саратове находился тогда Державин. Он отряжен был в село Малыковку, дабы оттуда пресечь дорогу Пугачеву в случае побега его на Иргиз...

В конце июля прибыл он в Саратов, где чин гвардии поручика, резкий ум и пылкий характер доставили ему важное влияние на общее мнение", - писал А.С. Пушкин в "Истории Пугачева".

4 августа 1774 года Пугачеву сдался город Петровск. После занятия, Петровска 5 августа армия Пугачева двинулась к Саратову. Установив пушки на Соколовой горе, пугачевское войско начало обстрел Саратова. Городская беднота и большая часть Саратовского гарнизона по призыву Пугачева восстали и перешли на его сторону. Оставшиеся не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления армии Пугачева: за несколько дней до прихода его войск город был практически весь уничтожен грандиозным пожаром.

Из рапорта саратовского коменданта И.К. Бошняка астраханскому губернатору П.Н. Кречетникову о вступлении Пугачева в Саратов, поданного 8 августа 1774 года:

"А между тем по проводу обывателей оной злодей, на Соколовой горе, учредя в трех местах батареи, зачел ис пушек по нас стрелят; и сколь выстреля раза три, то все купечество и народ, обратясь в город пешие, а конные купцы и казаки пошли к тому Пугачеву. Итак, от оной Соколовой горы, разделясь паръти на четыре, и с той Соколовой горы пустились с великим криком, и прямо ко мне к ретрашаменту, и атаковали...

По несчастию, чего я никогда не думав, и не воображал: фузелеры все, головою вдруг обратясь, через ров побежали в с ружьями в ту проклятую толпу, при которых - князь капитан Баратаев, подпоручик Хотяинцов, штык-юнкеры Афанасьев и Федоров; и сколь я не старался удерживать, но, не на что не смотря, унесли с собой фитили и из-под пушек клинья... Итак, я, оставшись один, с некоторыми господами штап- и обер офицерами, с нескольким число солдат, со взятыми знаменами принужден ретироватца, и провожали оные меня, окружа кругом более шести верст...
Подлинной подписан тако:
полковник Иван Констянтинов Бошняк".

Здесь, наверное, нужно сделать необходимое пояснение. Дело в том, что Саратов в то время входил в состав Астраханской губернии, поэтому комендант и докладывает астраханскому губернатору.

Вечером 6 августа войско восставших овладело городом. На следующий день саратовцы присягали "Петру III" на площади у стен Троицкого собора. Три дня войско Пугачева стояло в Саратове. По приказу Пугачева были открыты хлебные и соляные амбары, выпущены из тюрьмы колодники, уничтожены дела комендантской канцелярии и других учреждений. Власть в городе Пугачев вручил своему старому знакомцу, отставному пятидесятнику саратовских казаков Я.А. Уфимцеву.

Записка Военной коллегии саратовским священникам о поминании в молебнах во здравие имени "Петра III" и членов его фамилии, от 7 августа 1774 года:

"На литии поминать о здравии его императорского величества сицевым образом: "Благочестивейшаго, самодержавнейшаго великого государя императора Петра Федоровича и супругу его благоверную государыню императрицу Устинью Петровну, и наследника его благовернаго государя, цесаревича и великаго князя Павла Петровича, и супругу его благоверную государыню, великую княгиню Наталию Алексеевну".

Эта записка была вручена в ставке Пугачева под Саратовом дьякону одной из саратовских церквей. На другой день она была представлена в Саратовское духовное правление, которое поручило канцеляристу Н.П. Чеснокову размножить ее и разослать по всем церквам. С 9 августа в Саратове стали поминать имена "Петра III", "императрицы" Устиньи Петровны и "цесаревича Павла" на литиях вне храма и в притворах.

Заняв Саратов, войско Пугачева вступило в район поселений иностранных колонистов (выходцев из германских государств, а также немногочисленных швейцарцев, французов, голландцев). Ставка Пугачева приняла решение о привлечении колонистов к восстанию, послав в их селения именной указ "Петра III", написанный на немецком языке.

Сведения об этом указе содержатся в донесении колониста Иоганна Михеля Парникеля Г.Р. Державину от 12 августа 1774 года. Посланный в качестве разведчика на левый берег Волги Парникель писал, что 7 августа в селениях колонистов под Покровской слободой появился "отправленный из пугачевской толпы" посланец с казаками, который "жителям публиковал какой-то указ", призывавший их ловить и доставлять к Пугачеву офицеров и чиновников, а также обещавший тем, кто "самопроизвольно к нему пойдет на службу, тот будет получать за месяц до двенадцати рублев. Сверх сего обещаны были между разными обещаниями все вольности", добавляя, что после этого "многие ис колонистов к нему Пугачеву пристали".

Помимо "саксонов" в войско Пугачева шли крестьяне из помещичьих, дворцовых сел, волжские казаки. Здесь к его армии присоединилось сто бурлаков, плывших по Волге и захвативших судно с деньгами и серебряной посудой. Украинец Михаил Гузенко привел в Главную армию отряд около 900 человек из Покровской слободы. За время стояния в Саратове Пугачев значительно укрепил армию как численно, так и оружием, провиантом, лошадьми. Стяги Е. Пугачева развевались не только над пешим и конным войском, но и на многочисленных судах.

Три дня пробыл Пугачев в Саратове. Это был самый ощутимый и последний его успех. 9-го августа, захватив пять пушек, Пугачев с войском оставил Саратов и выступил по правому берегу Волги по направлению к Царицыну. 11-го августа подошли к Саратову карательные отряды Муффеля и Меллина, но, не решившись войти в город, остановились в 55 верстах и только, узнав, что Пугачев уже оставил Саратов, вошли в город.

Началась жестокая расправа над населением города, сочувствовавшим Пугачеву. И у собора, и на Соколовой горе, и у кузниц стояли виселицы с казненными. Горы неубранных трупов лежали на улицах и у Соколовой горы. Повешенных не трогали, тела же убитых за участие в восстании привязывали к лошадиным хвостам, вытаскивали за город и бросали в буерак, прикрывая землей… "В сем месяце вешали и казнили на Соколовой горе, и у кузниц, и на русском базаре по Пугачеву делу", - записал летописец 29 октября 1774 года.

Использованные материалы:: - Лукин С. Листая "Пугачевские страницы". - Годы и люди. Вып.5. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1990.