Мюфке К.Л.

Проезжая и проходя по Московской улице, саратовцы и гости нашего города непременно обращают внимание на уникальный в своем роде памятник зодчества — архитектурный ансамбль Саратовского университета. Сохранения памятника для последующих поколений, возвращения ему первозданного блеска и величия, требует от нас, ныне живущих, и память о его гениальном творце — архитекторе-художнике Карле Людвиговиче Мюфке.

О детских и юношеских годах К.Л. Мюфке имеются весьма скудные сведения, преимущественно общего характера, которые не позволяют в полном объеме воссоздать картину первых лет жизни будущего архитектора. Известно лишь, что родился он в Воронеже 30 января (11 февраля) 1868 года в небогатой семье аптекаря-провизора; учился в местной гимназии, после чего, проявив склонность к точным дисциплинам, поступил в Петербургскую академию художеств на архитектурное отделение. В 1893 году, в связи с реорганизацией академии, Мюфке переводится в Высшее художественное училище, которое и заканчивает 27-летним юношей в 1896 году.

Затем последовала годичная заграничная командировка по городам Италии, Франции, Германии и Австрии, во время которой К.Л. Мюфке настойчиво совершенствовал свои познания в архитектурном деле. А с 1897 по 1910 год он постоянно живет и работает в Казани, где благодаря своему искусству обретает довольно большую известность и популярность. С открытием же в Саратове нового университета жизнь и деятельность архитектора навсегда связывается с этим городом.

Первый ректор Саратовского университета профессор В.И. Разумовский, перебирая в памяти все известные ему кандидатуры на пост архитектора-строителя, не случайно остановил свой выбор именно на К.Л. Мюфке, человеке, имевшем к тому времени богатую строительную практику и отличавшемся идеальной честностью. В своем письме к министру народного просвещения А.Н. Шварцу ректор так объяснял собственный выбор:

Предложение занять пост архитектора-строителя Саратовского университета Карл Людвигович встретил с радостью. Его привлекла масштабность строительства, возможность самостоятельной, творческой работы. По прибытии его в Саратов ему сразу же было поручено составление проектов университетских зданий, выбор участка под строительство, а также общее руководство всеми работами.

27 июля (9 августа) 1909 года под председательством В.И. Разумовского состоялось первое заседание Строительной комиссии. А в начале августа (по ст. ст.) ректор уже сообщал в Министерство:

Что касается места для строительства университетских зданий, то наиболее удачным считалась Московская площадь: она имела большие размеры, была свободна от старых и массивных строений, а главное, обладала необходимым для этого рельефом. Однако при более тщательном осмотре ее обнаружилось, что “...постройка зданий университета, вследствие высокого состояния подпочвенных вод, затруднительна, даже невозможна”.

В связи с этим поступило предложение образовать специальную подкомиссию, которая осмотрела бы состояние почвы на Московской площади, “а также и другие места, пригодные для постройки университета, например, Дегтярную площадь и Соколовую гору...”. В состав такой подкомиссии вошли архитекторы К.Л. Мюфке и А.М. Салько, инженеры В.Д. Захаров и А.М. Никитин.Во время работы подкомиссии у других членов Строительной комиссии возникали самые различные предложения, но, пожалуй, более всего своим выгодным расположением обращала на себя внимание всех Соколовая гора. Обсуждение последнего предложения совпало с временным отъездом К.Л. Мюфке в Казань по семейным делам. Но перед своим отъездом из Саратова, подробно ознакомившись с этим вариантом и посоветовавшись затем в Казани с компетентными людьми, Карл Людвигович срочно посылает на имя Строительной комиссии докладную записку, в которой подробно и красочно высказывает свою позицию на этот счет.

Ввиду того, что в саратовском обществе и в, местной печати, во время моего отъезда в Казань, был поднят вопрос о непригодности Московской площади для постройки Университета, вследствие “болотистого” грунта и обилия подпочвенных вод, и о желательности построить Университет на Соколовой горе, я считаю своим долгом высказать свое мнение по этому вопросу.

Меня, как архитектора-художника, не может не прельщать мысль построить Университет на таком видном месте, как Соколовая гора. Здесь Университет красовался бы над всем Саратовом и был бы виден далеко с Волги и почти изо всего города; в свою очередь из Университетских зданий открывался бы чудесный вид на Волгу и Заволжье. Очень важно и то, что все здания для всех факультетов могли бы быть построены в одном месте. Можно было бы расположить их уступами, на широких террасах горы, так, чтобы ряд зданий возвышался над другими, а на центральном высоком месте из общей группы выдвигалось бы величественное здание, и вся общая масса сооружений увенчалась бы на фоне неба красивым силуэтом Университетского храма. Террасы можно было бы соединить широкими лестницами и красиво скомпонованными подъемами-пандусами, устроить колоннады, перекинуть арки и тому подобное... — вообще обработать художественно не только часть горы, занимаемую самим зданием, но и всю ближайшую часть ее, дороги и подъемы к Университетским зданиям, заполнив свободные места насаждениями, устроив фонтаны, водоемы, спуски для воды и так далее... Таким образом, вся часть Соколовой горы вместе с Университетскими сооружениями представляла бы одно художественное целое. Если предоставить простор художественной фантазии и не стесняться в материальных средствах, то здесь можно было бы создать нечто сказочно-прекрасное...

Но, к великому сожалению, суровая действительность ставит сейчас же ряд препятствий к осуществлению этой художественной идеи. Первое и главное препятствие это то, что Соколовая гора “ползет”: как известно, уже было несколько случаев оползней ее, и нужно ожидать таковых и в будущем. Поэтому нельзя не остановиться перед риском многомиллионными сооружениями. Второе препятствие — слишком большие средства, которые потребовались бы для осуществления этой идеи, во много раз превышающие те 3,5 миллиона, которые ассигнованы на устройство Саратовского Университета. Одни земляные работы для предварительной подготовки горы под постройки (срытие частей ее, устройство террас и т. п.) вызвали бы очень большие непредвиденные Законопроектом расходы, не говоря уже о высокой стоимости разных других работ при таком грандиозном масштабе их. Кроме того, постройка Университета на Соколовой горе представила бы ряд практических неудобств, о которых уже было упомянуто проф. В. И. Разумовским и другими членами Комиссии, как, например, затруднительность ежедневного подъема в гору для студентов, профессоров, служащих Университета, а главным образом для амбулаторных больных в клиниках. Правда, для этой цели можно было бы устроить специальный подъемник и особый трамвай в гору; но, опять-таки, это потребовало бы лишних больших расходов. О других неудобствах: отдаленности от Земской и Городской больниц, где должна быть размещена часть университетских клиник, и других — было также уже говорено в Комиссии.

Но главной причиной, почему приходится отказаться от такой замечательной идеи, является, по моему мнению, риск, что Университет может когда-нибудь, если не при нашей жизни, то при наших правнуках, “сползти в Волгу”, как это предсказал в личном разговоре со мною проф. геологии в Казанском университете П.И. Кротов.

Таким образом, волею-неволею приходится остановиться, как на более подходящем месте из всех осмотренных Комиссией на Московской площади. Здесь придется помучиться с подпочвенною водою не только до устройства дренажа, но, по всей вероятности, иногда и потом (в весеннее время) в котельных, в подвалах; жилых помещений в подвалах устраивать не следует, как это и было уже решено раньше; а особой опасности для зданий подпочвенная вода не представляет, если принять соответствующие меры при устройстве фундаментов.

Главное неудобство это то, что на Московской площади не могут уместиться все здания, необходимые для полного Университета; но, если бы город не пожалел для Университета и предоставил ему еще место, находящееся очень близко от Московской площади и занимаемое сейчас ипподромом, то это неудобство было бы почти устранено.

Для Ботанического института и Ботанического сада должно быть, конечно, найдено поблизости еще третье подходящее место (может быть, бывшая Губернаторская дача?).

После такого подробного и обстоятельного письма К.Л. Мюфке, к мнению которого особенно прислушивались, Строительная комиссия остановила свой выбор все же на Московской площади, которая вскоре из пустыря, заросшего бурьяном, на глазах у многих стала превращаться в огромную строительную площадку. Ежедневно на многочисленных подводах сюда привозили камни, булыжники и кирпичи. Все земляные работы велись вручную нанятыми рабочими. Грунт, выбранный из траншей, по предложению К.Л. Мюфке, никуда не отвозили, а складывали тут же на площади, поднимая тем самым уровень территории и понижая глубину залегания грунтовых вод. Энергично трудился в эти дни и сам главный архитектор университета. Его почти ежедневно можно было встретить среди рабочих, следившим за ходом земляных и каменных работ и даже лично участвовавшим в строительстве. Причем Карл Людвигович не только организовывал и руководил всем ходом работ, но также самолично производил закупки строительного материала и проверял его качество,— без его письменного заключения ни один из стройматериалов не оплачивался и не закупался.

Но несмотря на большой объем работ, осуществленный в 1910 году, строительство велось крайне медленно. Этот вопрос рассматривался и на заседании городской Думы, где вся ответственность за сроки строительства возлагалась на Министерство народного просвещения, для чего имелись веские основания.

Для ускорения рассмотрения представленных проектов и смет и принятия по ним соответствующих решений в Строительном комитете Министерства В.И. Разумовский, К.Л. Мюфке и В.Д. Зернов были вынуждены в разгар строительного сезона отправиться в Петербург. Последний из перечисленных лиц был, главным образом, заинтересован в скорейшем начале строительства Физического института, проектирование которого было поручено архитектору Министерства народного просвещения Л.А. Шишко. Вот как объясняет этот факт сам профессор В.Д. Зернов.

Их приняли в Министерстве, но назначать заседание не спешили, мотивируя тем, что с представленным проектом предварительно должен познакомиться архитектор Министерства. Но когда оно все же состоялось, то

Однако добиться положительных результатов в решении этого вопроса представителям Саратовского университета все-таки удалось, правда, не без вмешательства министра народного просвещения А.Н. Шварца, его заместителя В.Т. Шевякова и членов Государственной Думы М.М. Алексеенко и М.Я. Капустина. Так общими усилиями в начале 1911 года Строительная комиссия Саратовского университета добилась разрешения на закладку зданий анатомического и физического институтов.

Как только проекты были получены в Саратове, К.Л. Мюфке, его непосредственные помощники и все, кто был причастен к строительству, с огромной энергией взялись за дело. Но, несмотря на усилия архитектора и самоотверженный труд рабочих, строительство шло медленно, то и дело натыкаясь на всевозможные препятствия — то одно задерживалось, то другое не ладилось. Наступившие холода грозили приостановить работы. Нельзя в этой связи не привести еще одного свидетельства из воспоминаний В.Д. Зернова, относящееся к осени 1911 года.

Таким образом, обещание архитектора закончить здание физического института вчерне к концу строительного сезона было выполнено. Осенью 1913 года в первом и втором корпусах университета начались занятия, а в конце года и все остальные здания смогли, наконец-то, принять в свои аудитории студентов.

В 1914 году разразилась первая мировая война. Государственное казначейство прекратило отпуск средств на строительство Саратовского университета. Многие рабочие были призваны в армию и отправлены на фронт. Объем строительных работ резко сократился. К.Л. Мюфке был оставлен при университете в качестве архитектора-строителя: следил за состоянием зданий, руководил профилактическим ремонтом.

Под руководством Карла Людвиговича и по его проектам были построены четыре основных корпуса, составивших завершенный университетский ансамбль, университетская пристройка в городской больнице, газовый завод университета на Белоглинской улице. В клиническом городке выросли здания клиник: хирургический, болезней уха, горла и носа и терапевтической. В 1916 году Саратовская дума изыскала средства для продолжения строительства в клиническом городке. Было начато сооружение нервно-психиатрической клиники, произведены земляные работы, заложен фундамент и возведены стены первого этажа, но в 1917 году, после прихода к власти Временного правительства, работы снова были прерваны. Во время строительства корпусов университета и клинического городка ближайшими помощниками К.Л. Мюфке были молодой архитектор-художник Владимир Дмитриевич Караулов и техник гражданских сооружений Сергей Федорович Рогозин. Общий контроль над всеми архитектурно-строительными делами осуществлял городской архитектор Алексей Маркович Салько. Невозможно перечислить всех, кто принимал участие в строительстве университета: каменщиков, штукатуров, плотников, столяров, возчиков, десятников… Известно, что все лепные работы производили известные саратовские мастера братья Федоровы.

Архитектором-строителем Саратовского университета оставался К.Л. Мюфке и после Февральской и Октябрьской революций 1917 года. Одновременно с этим (с 1920 года) он являлся профессором гражданской архитектуры и архитектурных форм Саратовского политехнического института, а также профессором архитектуры и архитектурного проектирования в Саратовском инженерно-проектном институте. Лекции известного архитектора были настолько интересными, что послушать их приходили студенты других факультетов и институтов. На лекциях профессора Мюфке, глубоких и эмоциональных, студенты забывали о голодном времени и холодной аудитории.

В 1924 году были выделены средства для продолжения работ по строительству университетских корпусов в клиническом городке. Руководителем был назначен К.Л. Мюфке. Одновременно он занимается ремонтом учебных корпусов университета, разрабатывает проекты для института "Микроб".

Однако совсем не похожими на эти и предшествующие годы, печальными и безрадостными оказались последние дни жизни талантливого, много поработавшего на своем веку архитектора. Возраст и семейные невзгоды давали о себе знать: то и дело донимали всевозможные болезни, да и старых друзей, с которыми бок о бок работал по возведению университетского городка, в Саратове становилось все меньше и меньше. Уединившись в небольшой квартирке самим же построенного из остаточного стройматериала университетских зданий дома по улице Железнодорожной, 23, отдаленно напоминающего архитектуру учебных корпусов университета, К.Л. Мюфке старался хоть как-то свести концы с концами. Время было трудное: в стране — голод, не хватало дров, чтобы согреть даже крохотные помещения. Многие не выдерживали и умирали, кто дома, не в силах встать с постели, а кто прямо на улице. Карл Людвигович, чтобы как-то продержаться и не умереть от голода стал заниматься художественной вышивкой, а потом готовые работы через посредников продавал на рынке. Этим он и кормился в то голодное время.

Директор научной библиотеки Саратовского университета Вера Александровна Артисевич вспоминала:

Похоронен К.Л. Мюфке в Саратове на Воскресенском кладбище. На могиле его возвышается черный мраморный обелиск, поставленный на средства университета. В 1934 году, в дни празднования 25-летия со дня открытия Саратовского университета, на его зданиях были установлены мемориальные доски, посвященные архитектору-художнику Карлу Людвиговичу Мюфке, впервые в истории города создавшему целый архитектурный ансамбль, отличающийся единством замысла и высоким качеством исполнения.

Использованные материалы:

- Петров Б. Архитектор Саратовского университета. - Годы и люди. – Саратов: Приволжское книжное издательство, 1983.
- Соломонов В. Жизнь и судьба архитектора. - Культура русских и немцев в Поволжском регионе (Результаты комплексного междисциплинарного гуманитарного исследования). Вып.1. - Саратов: Издательство "Слово", 1993.