Дубровина В.А.

Сияющий огнями, заполненный до отказа зрительный зал, цветы, аплодисменты, теплые слова, улыбки... Так осенью 1987 года театральная общественность Саратова, хореографическое училище и коллектив балета оперного театра отмечали 70-летие народной артистки РСФСР Веры Андреевны Дубровиной. В ложе — виновница торжества, а на сцене танцуют ее бывшие ученицы, съехавшиеся из разных городов поздравить своего педагога, и учащиеся Саратовского хореографического училища, которому Дубровина отдала немало лет.

Имя Веры Андреевны Дубровиной — в плеяде крупнейших мастеров советской хореографии. Она была неподражаемой исполнительницей танцевальных образов в классических и советских балетах. Всю свою творческую жизнь Дубровина отдала одному театру — Саратовскому оперы и балета.

Семья Дубровиных жила в Волгограде. Родители, оба врачи, мечтали, что Вера пойдет по их стопам. Все изменилось, когда приехавшая из Москвы танцовщица М. Мроз организовала при клубе завода “Красный Октябрь” хореографическую студию. Вера стала заниматься в ней. Отец считал, что физические упражнения пойдут дочери на пользу, так как была она худенькой и хрупкой. В студии Вера узнала азы классического танца, познакомилась с акробатикой. Легко и бесстрашно выполняла любые акробатические упражнения. К отчетному концерту руководительница подготовила с ней эстрадный номер “Змея”. Дубровина вспоминала: на репетициях все было спокойно и легко, а вот первый выход на сцену... На всю жизнь остался он в памяти. Находясь уже за кулисами в костюме, она вдруг почувствовала панический страх и заявила партнеру, что все забыла и танцевать не будет. Однако он заставил ее взять себя в руки, свернуться в кольцо и вынес на сцену на вытянутых руках. Заслышав знакомую музыку, Вера как-то сразу успокоилась. И остались только музыка и движения, рождаемые ею. Уже будучи опытной танцовщицей, она всегда перед выходом на сцену испытывала большое волнение, исчезающее, как только начинала танцевать.

Весь концерт и номер “Змея” имели большой успех. Тут бы, казалось, надо работать дальше, но студию, за недостатком средств, вскоре закрыли, и руководительница уехала. Вместе с подружками Вера пыталась заниматься частным образом у балетмейстера приехавшей в город оперетты. Отец понял, что увлечение дочери серьезно, советовал учиться. Вера поступает в Саратовский театральный техникум, где имелось хореографическое отделение. Она училась с таким увлечением, что удивляла и товарищей, и педагогов. О ее работоспособности ходили легенды. Даже в спальне общежития, держась за спинку кровати, будущая балерина отрабатывала отдельные упражнения. Ее заставали в классе ранним утром, днем и вечером. Ей разрешили заниматься, помимо своего класса, в классе старших учениц. Благодаря необычайной силе воли, упорному труду удалось достичь, казалось бы, невозможного. Суховатая ступня не помешала блестяще выполнять мелкие движения и заноски. У Дубровиной не было природного полетно-элевационного прыжка, она добилась его за счет большого батмана, словно бы рассекающего воздух и поднимающего танцовщицу вверх. Вращения в любом темпе, в любых позициях исполнялись блестяще и завершались точной, скульптурно законченной позой.

Со второго года пребывания в училище Вера Дубровина уже участвовала в балетных спектаклях оперного театра, сначала в массовых танцах, но очень скоро она уже танцевала, наряду с профессиональными танцовщицами, серьезные партии. Закончив в 1939 году техникум, Дубровина стала солисткой Саратовского театра оперы и балета. Она легко вошла в труппу, так как ещё раньше была занята во многих спектаклях. Училась у опытных танцовщиц, постигая тонкости балетного мастерства. За каждым номером стоял труд и еще раз труд. Гармония и отточенность формы пришли, конечно, не сразу. В те годы в театрах не было балетмейстера-репетитора, помогающего освоить и отыскать яркие краски в танцевальном номере. В большинстве случаев танцовщики, получив от балетмейстера рисунок танца, сами должны были искать краски, чтобы расцветить номер.

Индивидуальность Дубровиной основывалась не только на ее танцевальной технике, но и во многом зависела от ее внутреннего склада, умения чувствовать и проникать в жизненный мир своих героинь. В первые годы работы на первый план выходила техника, которой у Дубровиной было в избытке, и она наслаждалась тем, что легко преодолевает все сложности и трудности. Лишь позднее техническое мастерство стало средством создания выразительного образа.

Молодая танцовщица очень скоро была замечена зрителем. В балете “Конек-Горбунок” Дубровина танцует Жемчужину. Вот что о ней писала областная газета: “Жемчужину танцует молодая балерина В. Дубровина. Старая истина, что в балете главное заключается в самом впечатлении, рождаемом танцем, подтверждается той властью над зрителем, которую легко устанавливает эта одаренная танцовщица. Большое па-де-де Жемчужины и Океана (Адашевский) в сцене подводного царства становится высшей точкой подъема в спектакле”. Ее Жемчужина искрилась, переливалась в ошеломляющих вращениях, прыжках, поддержках.

У молодой балерины было одно желание — танцевать. И танцевать приходилось много, не только в балетах, но и в оперных спектаклях. Первая встреча Дубровиной с балетом “Лебединое озеро” произошла в 1940 году, в постановке балетмейстера Л. Жукова. В программе балета ее имя уже стояло в числе исполнительниц главных партий, но Дубровина не рассчитывала быть первой. Однако она не ждала, когда ей дадут специальные репетиции, а работала сама, оттачивая поставленные сцены. Волею случая ей пришлось танцевать премьеру. Этим спектаклем Дубровина доказала, что она уже зрелая балерина, но образы не были еще завершенными — это был только набросок к освоению такого сложного материала. Художественное совершенство придет позднее.

“Лебединое озеро” никогда не исчезало из репертуара театра. После войны на постановку балета была приглашена известная ленинградская балерина О.Г. Иордан. Встреча с таким мастером имела большое значение не только для Дубровиной, но и всего коллектива балета. Иордан принесла академический вариант балета — постановку М. Петипа и Л. Иванова. Она помогла Дубровиной вскрыть сложную партитуру роли, научила подчинять технику созданию образа. Опытная балерина увидела в молодой танцовщице интересную индивидуальность и работала с ней кропотливо, тщательно отрабатывая каждый жест. С ее помощью Дубровина нашла присущую своему дарованию трактовку образа. Одетта Дубровиной покоряла не царственностью и величием королевы лебедей. Ее Одетта была юная хрупкая лебедь. В трепетных взмахах рук-крыльев, в наклоне головы ощущалось душевное волнение, рожденное возникающим чувством любви. В адажио с Принцем, лившимся мягко и спокойно, она словно боялась расплескать охватившее ее чувство.

В образе Одиллии были найдены оттенки выразительности, помогающие танцовщице раскрыть утонченное женское коварство. Обаятельная, красивая, она чаровала Принца, ощущая силу своего взгляда. Нежно прикасаясь к его руке, резко отринувшись в высоком прыжке, вдруг опускалась на пол. Когда Принц протягивал ей руку, помогая подняться, она подавала свою, как особый дар. В прыжках, вращениях Одиллии — Дубровиной было особое колдовство. Вихрь ее вращений заставлял Принца заворожено следить за ней. Из блестящей техники рождался образ волшебной силы.

“Лебединое озеро” стало в репертуаре балерины самым любимым спектаклем. Этот балет познакомил Дубровину с художником Н.М. Гущиным, сделавшимся верным почитателем ее таланта. Он запечатлел ее Одеттой в поющем, как бы заставшем на какую-то долю секунды арабеске. В квартире Дубровиной висят два портрета его работы. На портрете (итальянский карандаш, уголь) художник передает жизнь, полную очарования молодости, тончайшую грацию в повороте головы, творческий темперамент. На портрете, выполненном маслом, Дубровина совсем другая — сосредоточенно-самоуглубленная. Художник строит колорит на сочетании синего и зеленого цветов, сгущающихся к краям рамы почти до черного. Портрет писался в перерывах между репетициями и спектаклями, и в фигуре, наклоне головы ощущается усталость артистки после напряженного труда. Эти два портрета раскрывают как бы разные грани творческой натуры, человеческую сущность В.А. Дубровиной.

Дубровина всегда шла навстречу поискам балетмейстеров, стремясь воплотить их замысел, умела поверить в него, стараясь помочь постановщику. Танцевать для Дубровиной значило жить, и любая партия для нее была притягательной и танцевалась с увлечением. Репертуар все время пополнялся. В балете “Бахчисарайский фонтан” она танцует скорбную Марию и пробует себя в партии страстной Заремы; в “Соперницах” она то Барышня, то Служанка, создавая два контрастных характера. В “Спящей красавице” — вначале Бриллиант и Фея и, наконец, светозарная Аврора, гордая Раймонда в балете того же названия, задорная, бойкая, жизнерадостная Китри в балете “Дон-Кихот”. “В Дон-Кихоте” искрилось и играло ее танцевальное мастерство, способное само по себе доставлять эстетическое наслаждение. В балете “Айболит” Дубровина — Ласточка, веселая, бойкая птичка, прилетающая в Африку сообщить, что едет доктор Айболит. Спасаясь от разбойника Бармалея, она “слетала” с высокой скалы, расправив крылышки, планировала на середину сцены, на руки стоящих внизу зверюшек. “Полет” получался таким естественным, что детвора, аплодируя, кричала в восторге: “Ласточка! Ласточка!”

Растет репертуар, растет и мастерство балерины. Все глубже и тоньше становятся разработки характера. В 50-х годах в Саратове вновь ставится балет “Красный мак”. Роль Тао-Хоа исполняла Дубровина. Балерина рассказывала танцем, как в сознании молодой робкой китаянки пробуждалась человечность, протест против угнетения и несправедливости. Тао-Хоа Дубровиной подкупала своей непосредственностью и простотой. В танце с чашей, робко и скованно двигаясь под властным взглядом хозяина, Тао-Хоа — Дубровина, однако, позволяла уловить зреющую в ней решимость поступить по-своему. Артистка раскрывала в танце прозрение человека, почувствовавшего необходимость борьбы с несправедливостью. Композитор Глиэр, побывавший на одном из спектаклей саратовского театра, горячо благодарил молодую танцовщицу за тонкую и глубокую интерпретацию роли.

Образ Лауренсии в балете на музыку Крейна стал одной из вершин в искусстве балерины. В этом балете Дубровина показала себя не только блестящей танцовщицей, но и артисткой, поднимающейся до вершин трагизма. В первом акте ее героиня — простая, пленительная крестьянская девушка, любящая танцы, поклонников, нехитрые деревенские забавы. Совсем иной становилась пластика Лауренсии — Дубровиной в сцене встречи с Командором. Сломить и сделать покорной эту девушку оказалось далеко не просто. Дубровина выразительно показывает то яростное сопротивление, которое героиня оказывает Командору. В сцене свадьбы с Фрондосо Лауренсия — Дубровина в ликующем полетном танце говорила о силе владеющих ею чувств.

Кульминацией в развитии этого образа становится сцена сходки односельчан. Эринией-мстительницей представала Лауренсия — Дубровина. В обращении к односельчанам — танце-монологе — она словно кричала о мести Командору, заточившему ее Фрондосо в замок. Танец становился горячей речью Лауренсии. Этот стремительный бег-полет взламывал стену нерешительности односельчан, и женщины первыми бросались за Лауренсией в наступление на замок. Каждый эпизод, жест отрабатывался балериной с особой тщательностью. Нужно было уловить особенности испанской пластики, сделать ее убедительной и органичной. Выпускница ГИТИСа, молодой балетмейстер Т. Рамонова. нашла в Дубровиной идеальную помощницу в осуществлении своего замысла.

Любимыми партиями Дубровиной становились те, которые давали возможность раскрыть живые человеческие чувства, лирику и драматизм. Эсмеральда — одно из наиболее интересных созданий Дубровиной. Ее Эсмеральда добра, проста, наивна. В ней — беспредельная вера в людей, в любовь. Открыто, радостно идет она за Фебом, горячо полюбив его. Доверчивой простотой и робостью просыпающегося чувства дышал ее танец в финале первого акта. Дубровина никогда не стремилась к внешней красивости, ее движения жизненно правдивы, оправданы волнующими героиню чувствами.

...По дороге на эшафот в финале спектакля двигалась тень прежней Эсмеральды. Ей безразлично, что ее ждет, так как убито все дорогое и святое. Это скорбное шествие, глубоко переданный Дубровиной весь трагизм судьбы Эсмеральды вызывали не столько жалость, сколько негодование против несправедливости свершавшегося.

В балете “Баядерка” Дубровина — Никия, служительница храма, горячо любящая воина Солора. Страшное потрясение переживает Никия, узнав, что Солор женится на дочери раджи Гамзатти. Она обязана танцевать на их свадьбе. Движения артистки в этой сцене предельно выразительны. Никия — Дубровина с ужасом смотрит на своего любимого. Но вот огромное чувство радости охватывает ее, когда она получает цветы от имени Солора — значит, он ее любит! Радость ее недолгая — в цветах оказалась змея, подложенная Гамзатти. Танец со змеей — прощание с жизнью — артистка исполняла особенно проникновенно, утверждая тему возвышенной и преданной любви.

Балетмейстеры любили работать с Дубровиной. Она умела искать, помогая постановщику, не жаловалась на усталость, уставая, не раздражалась при неудачах. Всегда была готова работать, любое предложение принимала, стараясь найти в нем рациональное зерно. Танцевала Дубровина со многими партнерами — В. Адашевским, Б. Брегвадзе, Л. Федорушко, Л. Федоровым, Ю. Горбачевым и другими. С каждым нужно было находить контакт, общее понимание задачи. Ее партнеры отзывались о ней как об очень интересной партнерше.

Новые краски внесли в репертуар балетного коллектива постановки балетов национальных республик. В балете “Семь красавиц” К. Караева Дубровина танцевала крестьянскую девушку Айшу, горячо полюбившую юношу, оказавшегося шахом Бахрамом. Отвечая на любовь Бахрама, Айша видит, как он жесток и несправедлив к народу. Айша Дубровиной не только любящая, но и мудрая женщина, она понимает гибельность пути, избранного ее любимым. Изгнанного народом Бахрама Айша зовет уйти в горы, к простым людям. В гневе Бахрам закалывает Айшу. Образ Айши раскрывал философский смысл балета. Девушка-Птица в балете “Шурале” Д. Ярулина не стала открытием для Дубровиной. Сюжет балета о доверии и любви к человеку, борьбе с темными силами леса был решен традиционно и малоувлекательно и не вызывал у танцовщицы отклика на события балета. Балет “Веселый обманщик” К. Корчмарева дал многим исполнителям возможность блеснуть своим мастерством. Дубровина танцевала Эне, девушку полюбившую и любимую.

Любую партию Дубровина танцевала увлеченно, но, конечно, были балеты особенно дорогие, которых танцовщица ждала. К числу любимых спектаклей относится и балет “Большой вальс” на музыку И. Штрауса. Образ танцовщицы, любимицы венской публики Фанни, труден и щедро танцевален. “Он, — как писал один из рецензентов, — включает в себя и нежные лирические адажио, и польку-пиццикато, и много вальсов. Во всеоружии отточенной техники с большим, искренним драматизмом раскрывался образ Фанни, то блестящей, привыкшей к всеобщему поклонению, то злой и коварной, то влюбленной, обольстительно шаловливой и капризной”. Так многогранно рисовался Дубровиной образ Фанни. Блистательный и музыкальный танец артистки всегда являлся средством образной характеристики.

В венгерском балете “Платочек” она создала образ цыганки Шари. Здесь был очень сложный пластический рисунок, он включал даже такой необычный для женского танца прием, как большой пируэт на пальцах. Томная напевность движений рук и корпуса вдруг сменялась каскадом вихреобразных прыжков и кружений. Перед зрителем представала истинная дочь венгерских степей — порывистая, гордая, смелая. Необычное и сложное сочетание движений в этой партии не мешало актрисе ярко раскрыть характер молодой цыганки.

В 1956 году во время гастролей в Москве шли балеты “Лебединое озеро” и “Платочек”, где мастера периферийного театра, как отмечали рецензенты, показали отличную технику, умение решать сложнейшие творческие задачи. Народный артист СССР Р. Захаров писал тогда о Дубровиной: “В. Дубровина — одна из талантливых и зрелых балерин нашей советской сцены. Мне довелось ее видеть в разных ролях, и каждый созданный ею образ отличался продуманностью и своеобразием”.

После московских гастролей Дубровиной присваивается звание народной артистки РСФСР.

Последней большой работой балерины стал образ Девушки из балета “Девушка и Смерть” саратовского композитора В. Ковалева. Основой балета послужила романтическая сказка М. Горького “Девушка и Смерть”, проникнутая страстным жизнелюбием, воспевающая великую силу любви. Музыка балета выразительна и мелодична. Композитору особенно удались страницы, раскрывающие любовь Девушки и Парня. В. Адашевский — балетмейстер и либреттист — развернул лирическое адажио влюбленных на фоне танцующих девушек-березок. Хоровод березок, окружающих Девушку и Парня, делает их частью расцветающей весенней природы. С тонким лиризмом исполняет свой танец Дубровина. Любовью и нежностью дышат ее движения в сцене прощания Девушки с любимым. Девушка слышит холодное дыхание Смерти. Дрогнули от горя плечи балерины, но вот она распрямилась, повернулась, и без колебаний, с каждым шагом все тверже и увереннее, как победительница, идет навстречу Смерти. И Смерть отступает. Любовь, торжествующая вопреки злу, заставляет Смерть согнуться и бежать. Образ Девушки, созданный Дубровиной, покорял зрителей своим лиризмом и жизнеутверждающей силой.

Четверть века отдала балету В.А. Дубровина. Артистка прекрасно понимала, что век танцовщицы не слишком долгий. Она могла еще танцевать, но не хотела, чтобы зритель запомнил ее стареющей, теряющей свое обаяние. Ушла без прощального спектакля, афиш. Просто протанцевала последний спектакль, о котором знали немногие.

Оставить театр, все, что было так дорого, Вере Андреевне помогло сознание, что есть дело, увлекавшее ее,— работа педагога в хореографическом училище. И в эту работу она внесла ту же страстность, с которой танцевала на сцене. Ученицы Дубровиной говорят, что учились у нее не только владению мастерством танца, но и умению трудиться, как всю свою творческую жизнь трудилась эта замечательная балерина.

Использованные материалы:

- Мастера саратовской сцены. - Саратов, Приволжское книжное издательство, 1991.