Саратовская губерния
в годы восстановления народного хозяйства
(1921-1925 гг.)

После окончания гражданской войны главной задачей всей Советской страны стало восстановление народного хозяйства.

К 1921 г. народное хозяйство Саратовской губернии, подорванное еще империалистической войной, оказалось на более низком уровне, чем хозяйство РСФСР в целом. Это объясняется тем, что Саратовская губерния во время гражданской войны была не только прифронтовой зоной, но в отдельные периоды ее районы становились ареной ожесточенной вооруженной борьбы Красной Армии против интервентов и белогвардейцев.

В крайний упадок пришло сельское хозяйство губернии. Резко сократились посевные площади (они составляли 55,3% по отношению к 1913 г., тогда, как по РСФСР в целом — 64,3%), количество рабочего скота и инвентаря, объем сельскохозяйственного производства, значительно упала товарность крестьянского хозяйства.

Тяжелым было и состояние промышленности. Большинство промышленных предприятий бездействовало. К середине 1921 г. не работали почти 2/3 предприятий, находившихся в ведении губсовнархоза.

Упадком сельскохозяйственного и промышленного производства объясняется низкий материальный уровень жизни трудящихся губернии. Стало проявляться недовольство рабочих и крестьян политикой военного коммунизма.

Большую территорию страны с населением свыше 25 млн. человек вследствие засухи и неурожая охватил тогда голод. В некоторых уездах Саратовской губернии, особенно в Заволжье, погибло от 80 до 90 % посевов. По данным на июнь 1921 г., в губернии голодало 68% населения, а зимой 1922 г. в, отдельных уездах Заволжья — до 90—95%.

В нашей губернии, как и в других, были созданы губернский, уездные и волостные комитеты помощи голодающим. Всероссийский комитет возглавил председатель ВЦИК М.Н. Калинин.

Прежде всего, государство заботилось об оказании помощи детям. Из уездов Саратовской губернии были эвакуированы 25500 детей, на территории губернии были созданы специальные детские дома. Рабочие губернии производили отчисления от денежного заработка и продовольственного пайка, проводили субботники, сборы от которых целиком поступали в фонд помощи голодающим. Профсоюзы проводили специальные "недели помощи голодающим". В начале 1922 г. в губернии было создано более 2000 столовых. В них получали обеды 500 тыс. человек. 21 июля 1921 г. комиссия ВЦИК приняла решение о снятии с Саратовской губернии продналога на все продукты для центра, оставив их для внутригубернокого потребления. За счет местного продналога губерния получила для помощи голодающим 1175000 пудов различных культур.

По настоянию трудящихся в губернии проводилось изъятие церковных ценностей для закупки продовольствия за границей и спасения голодающих. Изъятие ценностей в губернии дало серебра 270 пудов 12 фунтов, золота 2 фунта 83 золотника, 238 бриллиантов и других драгоценных камней.

28 ноября 1921 г. пробыл в Саратов с миссией оказания помощи голодающим детям Поволжья норвежский ученый Ф. Нансен.

Накормить всех не удавалось, и тысячи истощенных голодом крестьян покинули свои села. Там, где крестьяне оставались на местах, их хозяйство пришло в полный упадок.

Со второй половины 1922 г. и в 1923 г. сельское хозяйство Саратовской губернии начинает понемногу восстанавливаться.

С процессом восстановления сельского хозяйства было теснейшим образом связано и состояние промышленности губернии, занятой, главным образом, переработкой сельскохозяйственной продукции. Кризис, который переживало сельское хозяйство губернии в начале восстановительного периода, тормозил ее восстановление. Из-за недостатка зерна бездействовали до 80% мельниц. В неблагоприятных условиях оказались и другие отрасли промышленности. В губернии было до 12 тысяч безработных.

В 1922/23 хозяйственном году положение промышленности несколько улучшилось, позиции ее упрочились. Расширились масштабы производства, увеличилась выработка, выросло число рабочих в производстве, значительно повысилась производительность труда и реальная заработная плата рабочих и служащих.

1924 г. снова оказался трудным для Саратовской губернии. Засуха этого года нанесла новый удар. В Аркадакском, Вольском, Саратовском, Камышинском, Новоузенском, Балашовском уездах был большой недород, погибло более половины яровых и около 20% озимых посевов.

Но окрепшее к этому времени сельское хозяйство всей Республики и нашей губернии смогло оказать пострадавшим районам большую помощь. В 1924 г. не было ни массового ухода из деревень, ни страшных бедствий 1921 года. Саратовская губерния получила от государства для помощи пострадавшим районам и для озимого сева свыше 2 млн. пулов зерна, а также 4035000 руб. для кредитования крестьянских хозяйств и специально 1825000 руб. для опасения скота. Для Саратовской губернии был значительно снижен сельскохозяйственный налог.

Известно, что сельское хозяйство тех лет было в основном мелкотоварным. Однако политика Советского государства в деревне была направлена на подготовку условий для полного социалистического преобразования деревни. В этом отношении имело большое значение внедрение в сельское хозяйство новой техники. В 1923 г. Саратовская губерния получила первые 3 трактора, в 1924 г. правительство направило в нашу губернию еще 140 тракторов, в 1926 г. их стало в губернии 858. Тракторы, как правило, передавались Крестьянским комитетам общественной взаимопомощи (ККОВ) и коллективным хозяйствам. Большая часть полученных губернией в 1924 г. тракторов была распределена, главным образом по уездам, пострадавшим от неурожая.

Все это помогло сельскому хозяйству Саратовской губернии быстрее ликвидировать последствия стихийного бедствия. В 1925 году состояние сельского хозяйства губернии значительно улучшилось. Посевные площади по сравнению с 1924 г. были увеличены почти на 86 тыс. десятин, несколько возросло поголовье рабочего скота. Увеличилась обеспеченность крестьянских хозяйств инвентарем. В деревне стало больше плугов, борон и других орудий. Улучшилась система земледелия. Многие хозяйства переходили к многополью.

Несмотря на хозяйственные трудности, в 1921—1925 гг. в губернии уделялось много внимания культурному строительству, улучшению народного образования, расширению сета клубов, изб-читален. В 1925/26 учебном году в Саратовской губернии обучалось в школах на 30 тысяч детей больше, чел в 1913 г. Правда, решить задачу полного охвата детей школой, в эти годы, не удалось. Не хватало учителей. В некоторые селах приходилось по 100 учеников на одного учителя.

Деревня стала в результате революционных преобразований 1917—1918 гг. в основном середняцкой, но процесс расслоения крестьянства продолжался. В Саратовской губернии но сравнению с другими был несколько более выскокий процент бедняцких хозяйств. Это объясняется разорением, которое принесли 1921 и отчасти 1924 год. В сельскохозяйственном производстве валовая продукция государственного и кооперативного секторов в 1926/27 г. составляла около 3% всей продукции сельского хозяйства.

В промышленности губернии государственный (социалистический) сектор объединял почти все крупные и отчасти средние механизированные заводы и фабрики. Сюда относились металлургические заводы Саратова — им. В.И. Ленина, "Сотрудник революции" и другие, цементные заводы Вольска, "Саратовская мануфактура", табачная фабрика, 36 крупных мельниц. На государственных предприятиях был сосредоточен основной состав (6 тысяч) квалифицированных рабочих губернии. В крупной промышленности государственный сектор давал в 1926/27 т. 98,8% валового продукта.

В то же время в губернии насчитывалось 4527 частных предприятий, это были, главным образом, мелкие производства с небольшим числом рабочих или без применения наемного труда. Удельный вес частной промышленности был незначительным. Ее оборот составлял 27,4% от общегубернского оборота промышленности.

В целом процесс восстановления народного хозяйства в губернии в силу экономических и природных явлений развертывался медленнее по сравнению с другими районами республики и завершился в основном только в 1926/27 хозяйственном году. Но успехи промышленности и сельского хозяйства, которые к концу 1925 г. стали уже ощутимыми.

Новая экономическая политика в Саратовском крае

В марте 1921 г., на Х съезде РКП(б) было принято решение о замене продразверстки продналогом. Тем самым было положено начало НЭПу - новой экономической политике, предполагающей допущение капиталистических элементов в целях социального равновесия, восстановления хозяйства и борьбы с голодом.

Сложным и драматичным был путь от революции к НЭПу и от него - к государственному монополизму. Он порождал немало трудностей, противоречий и даже курьезов.

Начало этого отрезка нашей истории в 1917-1918 году выпало на долю первого председателя губисполкома Владимира Павловича Антонова, который вскоре прибавил к своей фамилии приставку “Саратовский”.

И.П. Ерасов

Главным реализатором НЭПа в Саратове и губернии был Иван Петрович Ерасов. Его назначили на должность предгубисполкома в декабре 1921 года. В деятельности этого нового руководителя впервые начинают резко превалировать не подавление, не экспроприация собственности и излишков, не пожарные акции, а созидательные моменты. Может быть, именно поэтому он и занимал высший в губернии административный пост почти пять с половиной лет - срок по тому времени очень продолжительный.

Судьба Ивана Ерасова трагически закончилась в Москве, в 1936 году, когда он занимал должность заместителя министра легкой промышленности РСФСР. Согласно частным свидетельствам жена спуталась с его личным шофером и чтобы выйти из положения, "накатала телегу" на мужа в НКВД.

Вслед за национализацией всех крупных и средних промышленных заведений в августе 1918 г. было национализировано 60% всего саратовского жилого фонда и создано ЖКХ, вследствие чего горсовету уже стало не с кого получать ни налогов, ни коммунальных платежей, а городское хозяйство осталось без денег.

В сентябре, в связи с убийством Урицкого, в губернии, как и везде, принято решение “объявить беспощадный красный террор против всех врагов социалистической революции”. Тогда в связи с переполнением тюрьмы 800 арестованных были расстреляны голыми в бане без суда.

На фоне начавшихся голода, холода, разрухи, полного запрета на торговлю продуктами, керосином, дровами и прочим “стратегическим бытовым дефицитом” в конце 1918-го на долгие три года встал городской трамвай.

Если внимательно всмотреться в старый снимок начала 1920-х годов, то можно узнать прежний вид угла теперешних улицы Горького и проспекта Кирова в ракурсе по диагонали от магазина “Рыба”. В первом этаже углового здания, которое и сейчас еще цело, в те времена помещался “созвучный эпохе” “читальный зал РОСТА” - Российского Телеграфного Агентства, организованного в 1918 году. Кроме газет, там предлагались для чтения и на продажу политическая литература, различные агитационные материалы, включая плакаты “Окна РОСТА”, империалистические, кулацкие, религиозные карикатуры - все с приставкой “анти”.

Саратовских старожилов не раз спрашивали, что они помнят о НЭПе, и все они отвечали примерно одно и то же: "Это когда все сразу появилось", "Это когда все было". До НЭПа были разруха, голод, продовольственные карточки и пайки, а после НЭПа, с 1928 года по 1935-й — снова карточки и пайки, голод 1933 года, нехватка разных товаров и услуг.

Весной 1921 года продразверстку заменили продналогом, летом разрешили частную торговлю. В ограниченной форме было допущено и частное промышленное производство, открыты Саратовская биржа, Общество взаимного кредита, возобновлены банковское кредитование, вексельные расчеты и т.п. Крупные магазины и предприятия прежних первостатейных саратовских купцов исчезли навсегда, а вот старые мелкие лавочки возродились, в первую очередь, хлебные, с пекарнями и без них, и бакалейные.

С 1922 года на Большой Горной улице прежние и новые лавчонки появились, как грибы после дождя. Муку свободно можно было купить на углу Вольской. На пересечении с Симбирской появились сразу три лавки, одна из них — крендельная. Другой крендельщик Иванов основал свое производство на Вольской близ Соколовой. В окно подвала было видно: крендели хозяин сначала варил в воде, потом клал на узкую полутораметровую доску и подавал в печь. Со старых времен крендели были одним из любимых лакомств саратовцев.

На Большой Горной улице с 1922 года бакалейные и хлебные лавочки с пекарнями появились как грибы после доходя. На пересечении с Симбирской открылись сразу три, одна из них – крендельная. В окне бакалейной на углу Кокуевского переулка хозяин вывесил объявление: "Кредита никому нет, кредит портит отношения". Отличные калачи выпекала нэпманша Мария Ивановна.

В магазине "Под железными воротами" на Немецкой продавали старые и новые книги, а в нынешней аптеке на углу ул. Горького (бывшая Александровская) была кондитерская, где французская булка и пирожное стоили одинаково —5 копеек. На Никольской (ныне ул. Радищева) торговала кондитерская Голубчикова, слывшего до революции одним из лучших саратовских конькобежцев.

Промышленных предприятий было гораздо меньше. Самым крупным считался механический завод Агарева, остальные мелкие — производство сапожной ваксы, ящичной тары, волосяных щеток, гребешков, зубного порошка, лимонада, ячменного кофе и т.п.

До 1924 года действовал сухой закон, и вся страна пила самогонку. Потому в помещениях бывших трактиров пооткрывались столовые и чайные. Потом, при председателе Совнаркома А.И. Рыкове, сухой закон отменили, и новая государственная водка "рыковка" вернула трактирам и ресторанам прежнее значение. Так, чайная (потом трактир) Уварова помещалась в доныне сохранившемся доме на углу Цыганской (ныне ул. Кутякова) и Александровской, под консерваторией был кавказский ресторан "Замок Тамары", а напротив располагался ресторан "Триумф".

На Соборной процветала пекарня братьев Шредер, в Мирном переулке — пекарня Лисенкова. Артель на паях "Пекарь" начала работать на Большой Кострижной (теперь ул. Сакко и Ванцетти), частник Аркаданский арендовал гостиничные номера "Прага" на Александровской, а некто Шминек организовал красильню "Ренесанс" на Армянской (ныне ул. Волжская). Везде открылись частные красильни, фотографии, колбасные, много кооперативов и артелей на паях.

Бывший "Дом Вендора", торговавший раньше готовым платьем и мануфактурой, стал артелью на паях, объединившей прежних хозяйских служащих и приказчиков. Они возродили традиции первоклассного обслуживания.

Лучшие частные магазины открылись в центре города. Под гостиницею “Астория” - “Английский магазин” готового платья, на углу Никольской и улицы Республики - гастроном “Бостон”, а на углу Царицынской обувной “Дом Бендера”.

Бывшие рестораны и трактиры в условиях “сухого” закона сначала начали работать как столовые и чайные, с 1925 года в них появились водка и вина, в меню все - вплоть до черной икры, в музыкальной программе - кан кан, куплетисты, цыганские хоры.

Частник Аркадакский арендовал гостиничные номера “Прага” на Александровской, артель на паях - бывшую пекарню и булочную Филиппова, некто Шминен организовал красильню “Ренессанс” на Армянской.

Везде открылись частные прачечные, швейные, слесарные, часовые мастерские, фотографии, колбасные, конфетные заведения, мясные лавочки, кооперативы и артели. Вовсю заработали кустари-одиночки, извозчики, сапожники и т.д. и т.п.

Частных промышленных предприятий было меньше - лишь завод Агарева производил механические изделия. Остальные были мелкими и поставляли на рынок волосяные щетки, ящичную тару, сапожную ваксу, зубной порошок, свечи, цикоревый кофе, лимонад и т.п.

С 1927 года частный капитал принялись вытеснять путем непомерного увеличения налогов, и к 1930 году НЭПа в Саратове не стало. На несколько лет дольше протянули кустари, лица свободных профессий, лоточники, извозчики-однолошадники, столяры, слесари, сапожники, портные, доктора.

Но после провала осенью 1928 года государственного плана хлебозаготовок, которые власти пытались осуществить путем закупок по твердым, непомерно низким ценам, судьба трудового крестьянства была решена.

До конца 30-х годов свободно, "от себя" работали стекольщики, трубочисты, старьевщики, паяльщики, пильщики, возчики ручных тележек. Бродили по городу и два шарманщика. Одно лето после войны последнюю одинокую шарманку с расстроенной заунывной мелодией еще можно было услышать на улицах и базарах города.

Вековой народный хозяйственный опыт и остатки рыночных отношений были отторгнуты государственно-монополистической системой распределения и так называемого "бытового обслуживания", неизменной составной частью которых стал пресловутый дефицит.

Интересный факт. В 1922 году в Александро-Невской часовне на Театральной площади объявилась "плачущая икона" Божьей матери, из глаз которой часто текли слезы, а следы от слез были видны постоянно. И хотя газеты писали, что служители культа приспособили для слез постное масло, началось большое народное паломничество. Очень много людей приезжало из отдаленных уездов губернии. Конечно, все это было не только проявлением религиозных чувств, но и отражало отношение значительной части населения к новой власти. Считалось, что Божья Матерь скорбит по поводу горькой судьбы русского народа. С учетом этого власти часовню закрыли задолго до сноса. Однако тут же распространились слухи о том, что по ночам из подвала опечатанного помещения слышен женский плач.

А вот летом 1923 года на крест главного купола Петропавловского собора, стоящего на Верхнем базаре, среди бела дня сел орел. Орлов тогда в полях кругом Саратова и за Волгой много было. Конечно, весь базар начал дивиться на такое невиданное дело, люди встревожились, даже торговля слегка приостановилась. Шептались: "Знамение... Орел-то, как видно, царский...Как раз пять лет прошло, как царя порешили...". Заходили в церковь, ставили свечи.

Использованные материалы:

- Живописная губерния. Саратов, 2000.

- История Саратовского края 1917-1965: Хрестоматия в помощь учителю истории. Саратов, 1967.

- Семенов Н. Из тисков революции – в объятия НЭПа // Саратовская панорама. 2001. - №13.

- Семенов Н., Семенов В. НЭП - это когда было // Деловая газета. – 2001. - №45.

- Семенов В.Н., Семенов Н.Н. Саратов купеческий. Саратов, 1995.